11.02.2025

 

ВЛАДИМИР КОЛОСОВ, выпускник 1975 года кафедры экономической географии капиталистических и развивающихся стран, Президент Международного географического союза (2012-2016), вице-президент Русского географического общества, председатель Национального комитета российских географов, профессор, д.г.н., заместитель директора Института географии РАН по научной работе, заведующий Лабораторией геополитических исследований ИГРАН, Заслуженный географ РФ (2020), награждён орденом Дружбы (2017).

 

 

Еще года за два до окончания школы я решил поступать в МГУ и был безмерно доволен быстрым и успешным концом экзаменационных мучений. Но и до, и даже после зачисления, вплоть до окончания первой зимней сессии, главное здание (ГЗ) с его огромными массивными дверями, просторами и мрамором холлов первого этажа, полированным деревом лифтов внушало мне робость, позже переросшую в восхищение. 

Ему способствовало и созерцание поразительной панорамы, открывавшейся почти из каждой аудитории и мешавшей на первых порах сосредоточиться на занятиях. 

 

Чувство восхищения периодически возвращается ко мне и теперь, через много лет, после почти двух десятилетий лет учебы и работы в университете, бесчисленных последующих визитов. Покидая недавно в позднее время ГЗ после диссертационного совета, я неожиданно для себя самого остановился, чтобы в очередной раз сфотографировать сверкающее безлюдье лифтовых холлов и зеркальную перспективу главного входа.

 

Однако, честно говоря, ГЗ довольно сильно устало более чем за 70 лет своей службы. Тем более радостно видеть, что его начали постепенно приводить в порядок. Но как и у всех, кто учился, работал или просто знаком с ГЗ, риск утраты подлинных деревянных панелей в коридорах, дубовых дверей аудиторий, тяжеленных кожаных кресел в кабинетах заведующих кафедрами или столов в рекреациях, рассчитанных на века, и замены всего этого великолепия на современные дешевые подделки вызывает у меня большую тревогу. 

 

Комплекс ГЗ – это, безусловно, национальное достояние, историко-архитектурный памятник, требующий крайне бережного отношения и научной реставрации. Ведь сохраняют же свой исторический облик колледжи в Оксфорде или главное здание Сорбонны в Латинском квартале.

 

Конечно, мне повезло, что наш географический факультет был и, к счастью, остается в ГЗ. Факультеты МГУ – это разные миры, и у тех, кто окончил журфак в центре или учился в кажущихся теперь совсем скромными первом и втором гуманитарных корпусах, воспоминания, наверное, иные, чем у географов или геологов.  

 

Но дело, разумеется, далеко не только в зданиях, но и в атмосфере и традициях, формировавшихся многими поколениями выпускников и сотрудников разных факультетов. Достаточно спуститься в ГЗ на три лестничных пролета с 17 на 16 этаж и попасть из географического факультета на мехмат, чтобы почувствовать, что ты пересек невидимую границу и оказался в другом мире. Кажется, даже внешне многоумные мехматяне выглядят иначе. На геофаке никогда не услышать в перерыве между парами азартную дискуссию между студентами о путях доказательства какой-то теоремы!

 

Объять и познать «все возможные миры» МГУ (название известной книги американского географа) мне так и не удалось, хотя приходилось слушать курсы на физ- и химфаке, регулярно бывать на Моховой, где располагалась военная кафедра, в тогдашних помещениях гуманитарных факультетов.

 

Если каждый факультет – это отдельный мир, то университет можно, наверное, назвать целой вселенной, в которой есть все – и манежный корпус, и стадионы, и сияющий бело-золотой Актовый зал, и уютный ДК, памятный выступлениями факультетской «самодеятельности», и бассейн, и ботанический сад, и всевозможные магазины, и конечно, кафе и столовые на разный вкус. 

 

В советское время мы стремились попасть в «профессорские» столовые на втором этаже ГЗ перед Актовым залом, куда пускали тогда преимущественно сотрудников с пропусками, а остальным смертным приходилось стоять в очереди. Но уж если хватало терпения, можно было отобедать практически как в ресторане - с официантками, в двухсветном высоком зале, на белых скатертях. В эпоху демократизации пропуска, официанток и скатерти отменили, а пиво добавили в меню всего на несколько лет, но залы-то остались прежними!

 

В мою университетскую вселенную вошли также и симфонические концерты, и показы редких фильмов, и новогодние балы, и вечер кафедры прямо на 19 этаже с банкетом и танцами под рок-группу, взгромоздившуюся на «картографические» столы, и даже приснопамятный двухгодичный университет марксизма-ленинизма, куда мне пришлось отправиться по разнарядке парткома. Мое крайнее недовольство такой судьбой, как ни странно, быстро сменилось приятным удивлением: в то перестроечное время лекции в нем читали лучшие, известнейшие профессора, получившие всесоюзную славу благодаря своим публицистическим публикациям.

 

Вселенная МГУ, безусловно, стала общей частью идентичности всех его выпускников. Один из ее главных элементов – это гордость за альма-матер. Помню, как мои товарищи-однокурсники охотно носили «стройотрядовские» куртки защитного цвета с нашивкой «МГУ» и силуэтом ГЗ.

 

Помню эпизод учебной практики после второго курса в Донбассе: мы прямо-таки оскорбились, когда университетский автобус нашей группы остановился у проходной какого-то завода, и прохожий осведомился, не из Макеевского ли мы горного училища (тоже ведь МГУ!). 

 

Я рад, что почти всю жизнь был причастен к МГУ, что и сейчас часто бываю в родном ГЗ, имею возможность участвовать в деятельности моего географического факультета, видеть однокурсников и приятелей студенческих лет, ставших видными профессорами, сегодняшних студентов и аспирантов.

 

P.S. Недавно я был в ауд. 1803 на редколлегии, вспомнил бывший партком (когда-то долгие годы он находился в этой аудитории), а главное, вдруг понял, что я хожу в ГЗ уже 55 (пятьдесят пять!) лет, и поразился. Мне кажется, что так давно... Правда, если быть точным, первый раз я побывал в ГЗ на городской олимпиаде по географии, еще году в 1965 или 1966. 

 

Авторы большинства фотографий МГУ - Е.Р. Чалова и С.Г. Нечелюстов.