29.01.2025

 

ВЕРА ЧИЖОВА, выпускница 1965 года кафедры физической географии СССР:

 

 

После окончания 10-го класса средней школы № 1 города Туапсе чуть ли не всем классом мы собирались поехать в Сибирь на комсомольскую стройку. Но наша завуч Наталья Фёдоровна Иванова, преподававшая литературу и русский язык, настойчиво посоветовала нам поступать в вуз. Шёл 1960 год, и в нашем городе, измученном бомбёжками во время войны, было так мало выпускников школ (по одному 10-му классу на школу, в каждом из которых училось чуть больше 10 человек), что пропускать такую возможность поступления в вуз было бы легкомысленно. К тому же ко времени нашего выпуска из Москвы пришло распоряжение Минвуза принимать в вузы только 20% сегодняшних школьников, а остальные 80% - так называемых стажников – тех, кто проработал после окончания школы не менее двух лет.

 

Другими словами, не попробовать поступить в этом году – глупо и нерасчётливо. К её убеждениям добавились разговоры со старшим братом, который уже учился в Свердловске, а мне посоветовал ехать не куда-нибудь, а сразу в Москву. И пытаться поступить в самый главный вуз – в МГУ!

 

Мы отослали туда документы, и вызов на экзамены пришёл аккурат в тот день, когда надо было уже уезжать. Купив фанерный чемоданчик, в тот же вечер я отчалила в Москву, до того пообещав главному врачу поликлиники «Водник» сообщить о результатах поступления (как сказал врач, ещё никто из их пациентов не пытался поступить в МГУ).

 

В поезде я не спала – сон не приходил: мне было страшно ехать так далеко в неизвестный мне город: дальше Сочи или Краснодара я никогда не выезжала, да и то только с группой моих друзей и подруг по хореографическому кружку городского Дома пионеров.

 

До станции метро «Университет» добралась с помощью неравнодушных москвичей, а когда вышла «на поверхность» - сердце зашлось от восторга: здание МГУ освещалось полуденным солнцем и сияло на всю округу. Спросив у охранников, как мне попасть в «одна тысяча восемьсот шестую комнату» (так было написано в моём вызове на экзамены) и удивившись ироничной улыбке охранника, я окунулась в атмосферу главного вуза страны.

  

 В коридоре стояли стенды, на которых висели бумажки со всякой важной информацией. Там я выбрала кафедру (никакого справочника для поступающих у меня не было, поэтому я выбрала просто первую по списку) и узнала, куда мне идти, чтобы попасть в общежитие. При этом главными задачами было не спутать так называемые зоны «Б» (мужская) и «В» (женская), которые внешне были абсолютно одинаковы, а также научиться звонить по телефону, установленному на стене лифта (до того я видела телефон только в учительском кабинете своей школы, но даже не приближалась к нему за ненадобностью.

 

Обо всех казусах своих первых дней в МГУ я вспоминать не буду – было это давно и осталось в прошлом (прошло 65 лет). Надо было думать об экзаменах и только о них. 10-й класс я окончила с тремя 4-ками, и потому никаких льгот у меня не было. Было только страстное желание не подвести родителей и родную школу. Экзаменов у нас было 5, каждый из них оказался лёгким для меня, и по всем я получила «отлично», кроме литературы. Как сейчас помню, я выбрала тему по поэме Маяковского «Хорошо» - и получила оценку «хорошо».

 

В МГУ мне нравилось всё. Общежитие для первокурсников находилось на первом этаже одной из 4-х башенок, что стоят по всем 4-м сторонам главного здания. В каждой из 4-х комнат было 2 кровати и 1 раскладушка, на которой обычно спали самые «мелкие» студенты. Под нами находились основные корпуса общежитий, на нижних этажах которых были столовые и закусочная, а также – предприятия быта: мастерская по пошиву и ремонту одежд и часов, обувная мастерская, прачечная и много ещё чего. В центр Москвы можно было добраться на единственном автобусе под номером 111. Мы так и назвали его: автобус МГУ – ГУМ. Но ездили мы туда редко, поскольку на тех же первых этажах было много закоулочков, где можно было купить и продукты, и лекарства, и товары первой необходимости.

 

Учиться мне было легко и интересно. Вернее: легко, потому что интересно. Днём мы учились, а вечером каждый находил себе дело, которое соответствовало его характеру и наклонностям. Например, я по вечерам ходила с дружинниками, охраняя территорию, окружающую Главное здание МГУ. Или посещала театральные заведения. Побывала даже в Большом театре – единственный раз в жизни. Посещали музеи, концерты и выставки. В центральные магазины тоже ходили как на выставки – стипендии-то еле хватало на жизнь. Некоторые из нас подрабатывали, но я ухитрялась прожить на стипендию плюс получаемые из дома 10 рублей (мама ежемесячно высылала их «от папы» – работника Туапсинского механического завода). Не могу удержаться, чтобы не заметить: клиентами этого завода порой были весьма уважаемые люди, например, известный полярник Иван Дмитриевич Папанин, с которым папе даже удалось пообщаться).

 

Выжить на эти небольшие деньги помогало ещё и наличие на каждом из этажей (с 1 по 18-й) своей кухни, где желающие (в том числе из башенок), могли сами готовить еду. Вся кухонная посуда также была в наличии.

 

На старших курсах мы жили уже не в башенке, а в женской половине общежития, на верхних этажах. Каждый так называемый блок состоял из двух комнат плюс ванная (душ) и туалет. Комната была полностью обставленная для двух человек: можно было не только спать, но и заниматься учёбой – всё предусмотрено. Иногда подселяли третью студентку. В частности, одно время с нами жила монголка Ундрал, с которой мы быстро подружились и помогали ей как могли освоить русский язык.

 

На праздники мы с удовольствием участвовали в демонстрациях, заодно знакомясь с Москвой в праздничном наряде. А вечером ходили на площадку, с которой было видно «полМосквы», а главное – салют над Москвой.

 

Помимо учёбы, некоторые из нас посещали различные кружки. Осенью на 1-м курсе мы все записались в парашютный кружок, но прыгать с парашютом удалось не каждому: москвичам запретили родители, а общежитские ребята прыгали почти все – в том числе и автор этих строк. Нас не смущало, что вместо нескольких месяцев подготовка к прыжкам заняла у нас всего 2 недели. Первый прыжок был из плетёной кабины аэростата – мне пришлось прыгать первой как самой тяжёлой – чтобы никто не «сел» на купол моего парашюта. Второй – из кабины легкомоторного самолёта, и мне опять пришлось прыгать первой. Я держалась за края открытой дверцы и смотрела вниз. Подо мной пролетали поля и леса, дорога с идущей по ней машиной. Страшно не было - восторг от прыжков был сильнее. А ещё крепче была мысль о том, как же хорошо, что я послушалась своего учителя и поступила в МГУ!!!