ГОРБУНОВ Алдар Петрович,  профессор, д.г.н.,  гл.н.с. Ин-та мерзлотоведения СО РАН, долгое время руководил Казахстанской высокогорной геокриологической станцией на Тянь-Шане (г.Алма-Ата). 

ХРАНИТЕЛЬ ОГНЯ.

 Так случилось, что я  стал ковать победу в Великой Отечественной войне и в переносном, и в буквальном смысле. В возрасте 15 лет я, ученик средней школы Алма-Аты, был направлен  в 1942 г. на учёбу в ФЗО, которое находилось при военном заводе.  Правда, он именовался для конспирации механическим заводом  под № 3. Но в  те  времена почти все такие заводы  работали на оборону. В свои годы я был рослым пареньком, поэтому меня определили молотобойцем в  кузницу, которая обслуживала основные цеха завода, производящего снаряды для зениток. Обучал меня премудростям кузнечного дела  замечательный  труженик «огненного дела» Савелич, т.е. Савельевич. Ни имени, ни фамилии его я не помню, да, наверное, и не знал. Обучая меня, он часто и поругивал, но всегда по делу. Все-таки мне жилось намного лучше, чем  моему литературному коллеге Ваньке Жукову. Кузница наша была своеобразным «фезеушным» клубом: здесь собирались погреться у горна мои однокашники, ведь, цеха не отапливались. Естественно, я, как один из «хранителей огня», пользовался  непререкаемым авторитетом.

  Некоторые «фезеушники» в свободное от работы время «прирабатывали» воровством – грабили квартиры и подбирали все, что плохо лежит. Руководители этой инициативной воровской группы усиленно приглашали вступить меня  в их корпорацию. Но я стойко сопротивлялся этому соблазну. Мое высокое положение «Хранителя огня» оберегало меня от шантажа  и других  мер усиленного давления со стороны  приглашающих.

 Рабочий день длился 12 часов; выходные, как правило, отсутствовали. Правда, иногда по техническим причинам, случались часы отдыха. Дневные смены чередовались с ночными. Питание было в заводской столовой относительно сносным. Но хлебный паек (600 г в день) я  поедал отдельно от столовских обедов, как особое лакомство. Мне казалось, что я мог бы разом съесть много килограммов хлеба, такой он был желанный. Конечно, качество его было далеко не совершенным. От завода до дома было около 1,5 км. Городской транспорт отсутствовал, поэтому приходилось следовать пешком. Тяжелый труд, недоедание, недосыпание приводило к тому, что на ходу я часто засыпал на несколько секунд, начинал падать и... просыпался.

   Жили мы с мамой в холодной крошечной  комнатке, которая была переделана из веранды, и не отеплена должным образом. Не всегда были дрова. Когда  изредка топили печурку,  становилось тепло, температура поднималась аж до 10 градусов. Но бывали дни, когда вода в кастрюле на полу у  входной двери  покрывалась коркой льда. Прошло с тех пор 67 лет,  а мне  часто  снится кошмарный сон –   комната-холодильник.

  Весной 1943 г. я с отличием окончил ФЗО, мне присвоили квалификацию – кузнец 4 разряда. Но я так и не вкусил  кузнечного ремесла, в руках не держал молоток, а только молот. Кузнец, можно сказать, я был «липовый». Обучение в ФЗО ограничивалось наставлениями Савелича,  и все. Никаких уроков, лекций, зачетов и экзаменов я не помню. Да, их просто и не было.

  В военное время  в сфере торговли существовал специфический лексикон, ныне забытый. Если в магазин поступил в продажу какой-то товар или что-то  где-то продавалось, говорили:  там-то выбросили, скажем, носки, а  в другом магазине будут давать пряники. В  многочасовых очередях действовал свой жаргон, понятный всем. Говорили: я держусь за этой кожанкой или черным ватником,  я здесь стояла, ты здесь не стояла, я занимала очередь  с ночи.

   Мои мечты в те военные годы – иметь две рубашки, две пары брюк и обуви, сменить ватник на пальто.  До 16 лет я разгуливал босиком по улицам Алма-Аты, посещал даже кинотеатры  в таком виде. Причина: оберегание ботинок для  холодного времени года.        

    После завода я трудился рабочим в геологической экспедиции, охранял фруктовые сады. Осенью 1943 г. стал студентом Севастопольского  судостроительного техникума, который в те годы был  эвакуирован в Алма-Ату. Затем учился в Казахском педагогическом институте. Стал учителем географии средней школы. Далее –  аспирантура, защита в 1954 г. в Москве кандидатской, а в 1974 г. –  докторской диссертации. С 1955 г. изучаю вечную мерзлоту в высокогорьях Тянь-Шаня, Памира и Алтая. Побывал во многих горных системах мира -  в Андах, Альпах, на Кавказе, в горах Китая, Монголии, Забайкалья и Чукотки.

    Таков мой жизненный путь: от молотобойца до географа – мерзлотоведа. Таковы мои некоторые воспоминания о тех далеких и трудных днях.