Свиточ А.А.

21.01.2014

СВИТОЧ АЛЕКСАНДР АДАМОВИЧ, выпускник 1958 года кафедры геоморфологии, профессор

МОЕ УНИВЕРСИТЕТСКОЕ ПРОШЛОЕ — 1953–1958 гг.

(СОБСТВЕННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ)

Предыстория

После окончания ремесленного училища в 1948 г. я работал на авиационном заводе, активно занимался спортом и с 7 класса учился в вечерней школе рабочей молодежи. Знаний получали немного, на это были объективные причины — после трудового дня взрослые ученики приходили (приезжали) в школу, где в меру своей "свежести" воспринимали учебу преподавателей. Как правило, до выполнения домашнего задания дело не доходило, на предложения учителей ответить у доски народ отказывался. Двойки за это, понимая ситуацию, учителя не ставили. Один такой случай обратил мое внимание на литературу. Наша молодая "училка" по литературе попросила кого-нибудь рассказать домашнее задание о творчестве А.С.Пушкина. Все отказались. Она вызвала меня к доске, я что-то вспомнил. Оценка, поставленная мне, меня смутила. Это была 5 вместо ожидаемой 3. С тех пор я стал учить литературу. Часто отвечал у доски, получая необходимые знания для поступления в университет.

На географическом факультете я оказался случайно, этому способствовали два обстоятельства. Там учился мой друг Сергей Пиотровский, позвавший меня туда рассказами о прелестях экспедиционной жизни, и то, что в этот год среди непременных экзаменов на факультет не было математики и других точных наук. Я их просто не знал.

Хорошо помню день сдачи документов в приемную комиссию факультета. Поменяв на заводе дневную смену на вечернюю, я приехал на Моховую. Красивый зал с множеством нарядной публики, школьников с родителями. Стоя в очереди украдкой рассматривал дипломы абитуриентов — одни медалисты и отличники, хорошисты редки, троечников вроде меня нет.

Принимавшая у меня документы Нина Сергеевна доброжелательно улыбнулась и сказала: "Молодой человек, вам придется основательно позаниматься". Это было доброе напутствие и мне повезло. При конкурсе в 7 человек на место, из 25 возможных баллов я набрал 23 и поступил на геофак.

Учеба (1953-1958) на географическом факультете МГУ.

1. Географический факультет

Моё поступление в МГУ совпало со знаменательным событием — переездом факультета в новое здание на Ленгорах. Мы его звали «храм». Факультет размещался в Главном здании на 17 – 22 этажах. Всё в нем было прекрасно и идеально чисто, обширные светлые аудитории и кафедры. Коридоры все покрыты красными коврами, стены увешаны множеством картин с изображением знаменитых вождей, путешественников, разнообразных пейзажей.

Очень обустроены были и общежития (зона «Б»), студенты проживали в блоках по 2 человека, при этом жильё предоставлялось и студентам – москвичам, старшекурсникам – москвичам, далеко проживающим от университета.

Холл, находившийся между этажами «общаги» все вечера был заполнен различными интересными мероприятиями, обычно заканчивавшимися темпераментными танцами. Мне, как и другим москвичам, ничего не стоило переночевать у друзей в общежитии. Интересно, как правило, основное участие в этих вечерах принимали студенты нашего и смежного с ним курсов. Дипломники и старшекурсники, не имевшие такого «опыта» в скромном общежитии МГУ на «Стромынке», в них почти не принимали участие.

Активно вечернее время протекало и в блоках общежития, где собирались по пристрастиям: разным играм, среди которых большое распространение получил преферанс, обсуждению насущных житейских и политических проблем. Последние получили распространение после доклада Н.С. Хрущева о культе личности неоднозначно воспринятого студенчеством. При этом, сторонники сталинизма обычно принадлежали к семьям состоятельным, довольным своим положением в репрессивной системе. Отрицательно десталинизацию воспринимали и некоторые преподаватели общественно-политических наук.

2. Студенты

В 1953 г. На факультет поступило 250 студентов. В основном это были москвичи-школьники, с высоким уровнем учебной подготовки. Много было из ближнего Подмосковья, столь же подготовленных, но более самостоятельных. Зарубежных студентов было мало, в основном из Китая и Монголии. На особом положении были бывшие фронтовики с дефицитом школьных знаний, поступившие на факультет без конкурса. Первое время они держались вместе и лишь позднее вошли в обычную студенческую массу. Это были скромные порядочные люди много повидавшие в жизни.

Моё положение в коллективе было сложным — не фронтовик и не вчерашний школьник. Хотя меня по возрасту всего 3 года отделяли от основной массы студентов, разница между нами была большой — 5 лет работы на заводе, 2 года ремесленного училища и школа вечерней молодёжи сделали меня мало восприимчивым к некоторым сторонам студенческой жизни на первых курсах учёбы — экскурсиям и походам с кострами и песнями, комсомольскими и другими собраниям. Бывших школьников можно было понять — выход из под родительской и школьной опеки был для многих из них очень желательным.

Первые два курса меня очень агитировали вступить в комсомол, это прекратилось лишь после того, когда я рассказал что меня на заводе как грамотея бригады звали в партию.

На старших курсах наш студенческий коллектив существенно повзрослел, ушли школьные привычки, полученные научные знания и производственные практики привели к появлению нового коллектива, где каждый утверждал себя, памятуя о предстоящей работе, появились и первые студенческие семьи, иногда не очень долговечные. Университетская обстановка в коллективе сохранилась до конца учёбы.

Во время моего пребывания в МГУ на географическом факультете был сильный студсовет. Он постоянно организовывал разные интересные мероприятия, концерты, лекции и литературные вечера с приглашением известных писателей и артистов. Особенно запомнились вечера с писателем К. Паустовским, бывшим в те годы нашим кумиром, состоявшиеся в переполненном зале дома студентов. Блистательными были музыкальные вечера, с дружным исполнением географических песен, в том числе многих авторских ("Красновидовское лето", "Крымская практика" и.т.д), заканчивавшиеся дружным пением гимна «геофака».

На факультете, как и в МГУ, постоянно проводились спортивные мероприятия. Наши лыжники, шахматисты, баскетболисты были ведущими в университете.

3. Преподаватели

На географическом факультете в послевоенные годы работали выдающиеся преподователи, часто ученые — лидеры в крупных направлениях географической науки, - К.А. Салищев, Н.Н. Зубов, Близняк, И.С. Щукин, Н.П. Добровольский, К.К. Марков, С.П. Хромов, И.П. Герасимов и др. обеспечившие высокий уровень преподавания и научной подготовки студентов. Первые лекции в новом здании МГУ нашему курсу в аудитории 21-09 вдохновенно прочитали Ю.Г. Саушкин и Г.К. Тушинский. Они поразили не только интересной информацией по экономической и физической географии, но и высоким артистизмом исполнения. Из множества дисциплин читавшихся на первом курсе, пожалуй, самыми интересными как по исполнению, так и по информационности были лекции по общей геологии профессора геологического факультета Г.П. Горшкова. После завершающей лекции весь наш курс стоя ему аплодировал.

Кафедра геоморфологии, где я учился, на факультете была одной из крупнейших и популярнейших среди студентов. В те времена профессия геоморфолога — ныне почти забытая - была затребована как в производственных, так и в научных организациях.

Руководил кафедрой профессор И.С. Щукин, один из выдающихся геоморфологов страны, преклонных годов, глубоко порядочный интеллигент, про которого ходило много добрых анекдотов. На лекциях, особенно семинарских занятиях и экзаменах он иногда задрёмывал. Однажды жертвой такого «дрёма» стал я. На его лекции я не ходил, придя на экзамен, достал билет о морфологии Бахтыза и Карабиля — любимых среднеазиатских геоморфологических объектов Ивана Семеновича. Я о них ничего не знал. Во время очередного «засыпания» И.С. я взял у приятеля тетрадку по этому вопросу и во время ответа всё детально и основательно пересказал. Оценка И.С. меня очень смутила, это была вторая тройка за всё время моей учёбы в МГУ. Думаю она была поставлена как совсем незнакомому для преподавателя студенту.

Среди большого преподавательского коллектива кафедры в то время знаковыми фигурами были М.В. Карандеева, О.К. Леонтьев и Н.И. Маккавеев — которого я считаю своим учителем. Позднее большой авторитет приобрели С.С. Воскресенский, Н.И. Спиридонов и др.

4. Практики

Какая прелесть учебные практики! На первом и втором курсах они проводились в Можайском районе, в Красновидово на берегу р. Москвы, тогда еще не подпруженной. Студенты, уже повозрослевшие молодые люди, с удовольствием "оторвались" от городской жизни и с головой окунулись в интересный и разнообразный лагерный быт, днем постигая полевые навыки географических наук, а вечером в череде спортивных состязаний, сменявшихся костром с песнями и прогулками по любимой березовой роще. Практику проводили по разным дисциплинам многие преподаватели. Для нас, геоморфологов, любимыми были наши — С.С. Воскресенский и А.И. Спиридонов.

Апофеозом этого счастливого времени — геолого-геоморфологической практики — была практика в Крыму, недалеко от Бахчисарая, в Партизанском, среди низкогорных массивов, куэст и садов, и завершавшаяся на берегу Черного моря, где мы, руководимые Ю.Г.Симоновым изучали береговые формы морского рельефа.

Совершенно другое дело - производственная практика, — первый, зачастую очень значимый и трудный опыт экспедиционной работы в разных трудовых коллективах и полевых условиях, от тундры до пустыни. Именно тогда студенты знакомились с реалиями нашей будущей работы.

Свою производственную практику я проходил в 1956 г. в полевом отряде геологического института АН СССР под руководством Н.А.Богданова, тогда аспиранта, а впоследствии директора Института литосферы, в Приамурье, а в 1957 г. на Колыме. Очень тяжелой была работа в Приамурье — в долине р. Зеи и хребта Тукурингра. Это были совершенно глухие, труднодоступные и геологически закрытые места, заросшие тайгой, с глубокими болотами, мириадами комаров, мошки, энцифалитным клещом. Отправляясь в энцифалитный район, мы не сделали прививок. Когда я первый раз снял с себя глубоко впившегося клеща, мне стало страшно. Потом вытаскивали их множество, но, слава богу, пронесло. Здесь я, как городской житель, впервые столкнулся с лошадьми, которых безмерно вымотанных, приходилось таскать за узду, вытаскивать из болота, разгружая от тяжелой поклажи.

Вот то что мне вспомнилось по прошествии более 60 лет...

Январь 2014 года