06.05.2019

К сожалению, всё меньше остаётся людей, которые не понаслышке знают, что такое война. Тем ценнее их воспоминания.

Всем людям, в жизнь которых жестоко вмешалась война, желаем здоровья, бережного отношения к ним и заботы окружающих!

А нам всем - неравнодушия и интереса к их военному прошлому.

 

Из воспоминаний о военном детстве ЯКУШЕВОЙ ИРАИДЫ АРТЕМЬЕВНЫ, выпускницы кафедры геодезии и картографии 1957 г., кандидата географических наук, бывшего научного сотрудника ГФ МГУ.

 

... В Москве жизнь преображается – в нашем внутреннем дворике с беседкой и сиренью, прорывают большую траншею, покрывают её досками. На стенах домов появляются надписи – «Бомбоубежище», «Газоубежище». Вывешивают списки всех жильцов дома. Домоуправ и дворник обходят квартиры, выясняют – кто где находится.

Начинаются учебные воздушные тревоги – все жители по сигналу воздушной тревоги должны спускаться в подвал. Там скамейки, бачок с водой, на каждом лестничном пролёте ящики с песком и железными щипцами для сброса зажигательных бомб.

В подъездах ввинчиваются синие лампочки накаливания, на окна клеят крестообразные полоски, из какой-то материи, чтобы осколки меньше разлетались. В комнатах черные шторы на окнах из твердой бумаги – свет из окон не должен быть виден с улицы.

 

... В середине октября в городе стало страшно. 15 октября, сидя у окна, я видела чёрный снег – это жгли документы Мосводоканала, который располагался в нашем дворе. Немцы рядом. Чего ждать? Нам – жутко. К тому же голодно, холодно, темно, свет и газ часто отключают, отопление не работает.

16 октября объявили – враг на Московских полях. Началась срочная эвакуация. Зазвонили телефоны, приезжали нáрочные.

Все наши соседи получили предупреждение – через сутки быть готовыми к отъезду. Город опустел. У нас отключили телефоны, забрали радиоприёмники. У знакомых по дому мобилизовали крупных собак. 

Осталось наше сиротское семейство. На случай пожара, бомбардировок и разрушений все ключи от комнат квартиры были у мамы.

 

... В комнате буржуйка, в ванной – буржуйка, а топить нечем. Маме было очень трудно. Деньги на детей ополченцев кончились. Эти деньги должны были выдавать на местах, откуда отец уходил на фронт. Мама ездила с нами по разным организациям, но в ту страшную неразбериху получить полагающиеся нам деньги было очень непросто.

Помню, как мы с братиком лежим одетые в пальто, валенки, шапки под пуховым одеялом. Мама куда-то ушла. Темно, страшно, холодно и очень хочется есть.

 

... Приближалось 7 ноября. Все, кто в те святые дни пережили их, помнят, какой для всех нас это был великий праздник. В Москве, на Красной площади, в честь XXIV годовщины Великого Октября, проходил военный парад. На трибуне – Сталин: «Враг будет разбит, победа будет за нами!» Какая великая сила заключена в этих словах. Сталин с нами. А вечером трансляция праздничного концерта. Знали бы теперешние любители музыки, как в те суровые годы наше радио помогало нам выжить. Голоса Козловского, Лемешева, Михайлова, Обуховой, Максаковой и других знаменитых артистов всё время слышались из чёрного репродуктора. Постоянно шли детские передачи, умные, добрые, совестливые. Как они поддерживали нас в те непростые годы, учили мужеству и стойкости.

 

... Школы в Москве не работали. Они были заняты под госпитали. Но о детях заботились. Работали кружки в Доме пионеров – рисования, художественного слова. Каждый день квартиры обходили управдом с дворником, спрашивали, всё ли в порядке.

 

... В декабре мама собралась вместе со мной к папе на фронт, в его военную часть для оформления детского пособия.

Вторая линия обороны Москвы проходила через село Тропарёво. В городе по всему Садовому кольцу стояли «ежи», особенно их было много у Провиантских складов, лежали мешки с песком, ещё что-то страшное и необычное. Крымский мост тщательно охранялся. До окраины Москвы, тогдашней Калужской заставы, доехали на троллейбусе. Город заканчивался там, где теперь стоит памятник Юрию Гагарину. А далее – чистое, белое, снежное поле. Мама «проголосовала», и нас взяли в открытый кузов машины. Ехали долго, 10 км, было безумно холодно. Вокруг церкви в Тропарёво – противотанковые рвы и «ежи». И вот я иду по прифронтовой полосе, кругом красноармейцы, орудия, блиндажи. В один из них мы с мамой зашли. Нас встретили и огорчили – папу нам не увидеть – он в дозоре.

Перед глазами бесконечное снежное поле, мы с мамой стоим под каким-то прикрытием. Мы в расположении отряда истребителей танков. Меня провели в траншеи. Из укрытия удалось увидеть двигающиеся по белому снегу в нашу сторону танки. Под ними были привязаны куски мяса, и на них выпускали собак. Так готовились встречать гитлеровцев под Москвой – в боевых условиях к собакам привязывали мины, и собаки бросались на врага....

 

... Приближался Новый год. Тётя Надя принесла нам большую ёлку, появился  сказочный запах хвои в холодной и тёмной квартире. Под ёлкой стоял Дед Мороз, на ёлке висели большая красная звезда, красивые бумажные гирлянды, и как маленькое несравненное чудо, источающее сказочный аромат – мандарины.

Москва позаботилась о детях, по детским карточкам выдали не только мандарины, но и шоколадки. Помню предновогоднюю ночь. К вечеру дали свет. Вижу маму, стоящую у электроплиты, с чудо-печкой. Мама готовит праздничный стол – пирог из отрубей со свёклой и морковкой. Ощущение праздника. На шкафу я обнаружила чудо-букварь – большой, красивый, цветной. Я знала, что уже утром он будет лежать у меня под подушкой. Дорогая мамочка, спасибо тебе за стойкость и мужество, и то счастье, которое, как могла, ты дарила всем нам.

 

... В классе было тесно, за парту меня посадили третьей, учились в 3 смены. Первоклассники учились в первую смену. 

Война продолжалась. С фронта шли тревожные сводки. Первоклассники шьют кисеты для табака, которые отправляются на фронт. Учительница пишет слова на доске, а мы их переписываем на кусочек бумаги и вкладываем в кисеты «Дорогой красноармеец, крепко бей до победы фашистских захватчиков».

Для тех, кому трудно, школа – райское место – светло, тепло, радостно, все время узнаёшь что-то новое. В классе одна учительница, она же классный руководитель. Ходит по домам, проверяет, как живут ученики.

Большой радостью для нас было посещение госпиталя для раненых, расположенного в здании Академии имени Фрунзе. Изо всех сил стараемся как можно лучше что-то читать, плясать, петь. Я танцую в украинском костюме, у меня вышитая тётина блузка, на голове венок из искусственных цветов, с длинными, до пояса, разноцветными лентами, красивая красная юбка. Раненым наши посещения, наверняка, доставляли большую радость.

Уроки делали при коптилке. Большую часть времени лежим в полной темноте, в пальто и валенках под одеялом.

Учителя время от времени опрашивали класс – где Ваши отцы? Я до конца войны говорила, что мой папа на фронте, бьёт врагов. Сказать, что он погиб, я не могла – это очень страшно и жестоко.

Учились читать и писать. Тетрадей не хватало, писали на плохой бумаге, сами иногда её разлиновывали. Ручки деревянные с железным пером № 86. С собой носили чернильницы-непроливайки с тёмно-фиолетовыми чернилами. Самой большой радостью пребывания в школе была раздача драгоценного бублика с маленькой конфеткой – ириской или подушечкой. Это сокровище можно отнести домой и поделиться с братиком и мамой. Ещё нам давали рыбий жир, это было не очень приятно.

 

... Первоклассники чувствовали себя самостоятельными, ходили в кинотеатр «Юного зрителя» на Арбате. В нём было прекрасное фойе, украшенное иллюстрациями на темы из русских народных сказок. Перед сеансом нам что-то рассказывали. Запомнился фильм-сказка «Конёк-Горбунок».

Некоторые ребята из нашего класса занимались в кружках в «Доме пионеров». Было холодно, сидели в пальто и при свете коптилок. Педагоги относились к нам с большой заботой и вниманием. Записывались в библиотеку имени Крупской и читали, читали.

 

... На лето 1943 г. выдали клочок земли под посадку картофеля. Ездили туда на трамвае – мама, я и Серёжа. Сажали картофельные глазки поздно, но урожай оказался очень хорошим. Как вывозили – не помню, но то, что никто не выкопал чужое, помню очень хорошо.

Шёл третий год войны. В репродукторе всё чаще звучали приказы с благодарностями нашим войскам за освобождение наших городов от фашистских захватчиков. 5 августа 1943 г. был первый салют в Москве за взятие Орла и Белгорода, смотрели мы его с Крымского моста. Мы, детвора, будем бегать сюда снова и снова, и смотреть победные салюты. А в июле 1944 года по Садовому кольцу пройдут мимо наших домов и переулков тысячи немецких военных, взятых в окружение при освобождении Белоруссии.

 

... Второй фронт наши союзники не открывали, но малоимущим семьям погибших стали поступать американские посылки. Одну из таких посылок мы получили. В ней уже ношеный свитер цвета хаки, банка свиной тушенки и банка лярда (это второсортный внутренний жир в смеси с маргарином). В России он никогда не употреблялся. Для нас, полуголодных, это было большое счастье. Картошка, жаренная на лярде, - что могло быть ещё вкуснее!

Детям стали выдавать талоны на обед, которые отоваривали в Хрущевском переулке, в старом особняке, где теперь находится музей А.С. Пушкина. В обед включали суп, непонятного происхождения, макароны с подливой и жидкость из какавеллы (очистки от шоколадной шелухи) с сахарином. Для нас это была еда! Жить становилось немного легче.

 

... В Малаховке открылся рынок, где можно было продать и купить всё самое необходимое. Мама с соседкой Татьяной Сергеевной ездили в Малаховку, чтобы купить продукты. Мама продала самое дорогое, что у нас было, - папино кожаное пальто, и купила килограмм сливочного масла.

В 1943 году было принято важное решение – ввести в больших городах для мальчиков военное дело и организовать раздельное обучение для мальчиков и девочек. 

Со 2-го класса мы уже в женской школе. Те же стены и классы, но нет мальчишеской суеты и озорства. Школа затихла без мальчишеского гула, гама, беготни. В классе появились девочки из 1б класса. По залу чинно ходят пары одноклассниц. Эти девчушки, как и их матери и старшие сестры, надолго будут лишены опоры на дружеские мужские плечи. И нам, девочкам, оставалось самим стать сильными и мужественными на долгие, долгие годы.

Стала внедряться школьная форма, параллельно вступали в пионеры. 

 

3-й класс – 44-45 гг. - победный. 

Одним из самых ярких и радостных дней той победной весны был день 2 мая – день капитуляции Берлина. В этот день в Москве отменили светомаскировку. Как же надоело 4 года утром и вечером забираться на высокий подоконник, поднимать и опускать тяжелую чёрную бумажную штору. И вот радость – видим из своего окна вечерний город. Какое непередаваемое счастье!

 

День Победы – это небывалый салют вечером. Садовое кольцо перекрыто. Народ из всех домов и переулков смотрит фейерверк победного салюта. В небе на большой высоте – портрет Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.

Было холодно, я была в зимнем пальто. Особого ликования я не помню. Наверно, на улицах было много вдов и сирот. Запомнился мне майский победный день горючими мамиными слезами.

 

Ушёл в прошлое праздничный салют, и с ним окончательно исчезли последние искорки надежды, что произойдет чудо, и наш папа, живой и невредимый, вернётся домой.

Никогда не вернется папа – он погиб подо Ржевом, не придёт двоюродный мамин брат – почти мальчик – он сгорел в танке при освобождении Минска.

Никогда наш дом не осветится доброй и ласковой папиной улыбкой, и его руки не поддержат нас в трудные минуты жизни.

Помню Парад победы 24 июня. На Зубовской площади останавливались возвращавшиеся с парада техника и кавалеристы. Красавцы кони, красавцы спешившиеся конники. Они выглядели такими усталыми, как будто только что сбросили с себя непосильную ношу великой войны. Шёл мелкий дождь, будто слёзы тех, кто не дожил до этого победного дня и напоминал о погибших.

 

... 1946 и 1947 годы были для нас очень трудными. Основной едой была картошка, жаренная на американском лярде. 

Летом я ездила в деревню на подмогу – поливать, собирать и относить на базар всё, что можно было продать. На базар с бабушкой шли пешком 8 км в г. Воскресенск. На продажу несли зелёный лук и ягоды: землянику, клубнику, малину.

Деревня голодала. По трудодням ничего не выдавали. От голода пухли дети и взрослые. С фронта в деревушку ни один мужик не вернулся. Приезжал представитель власти с предложением переезда на бывшие немецкие земли – в Калининградскую область. 2-3 многодетные семьи решились покинуть родные места.

 

... В той страшной мясорубке погибли многие сотни тысяч бойцов Красной Армии, молодых и не очень. Свой вечный покой они нашли в лесах и болотах. И сотни тысяч матерей и вдов горючими слезами оплакивают их. А их дети, девчонки и мальчишки, маленькие солдатики Великой Отечественной, через всю жизнь пронесли своё сиротство.

Деревеньки давно опустели, и некому ходить на могилки. Сделаны перезахоронения. На братской могиле стоит монумент воина-освободителя, плиты и ограда. Под номером 323 – мой отец, Якушев Артемий Данилович.

 

Завещанием всем живущим от имени погибшего бойца звучат пронзительные слова Александра Трофимовича Твардовского:

 

Я убит подо Ржевом,

Тот – ещё под Москвой

Где – то, воины, где вы,

Кто остался живой?

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

И родимой отчизне

С честью дальше служить.

И беречь её свято,

Братья, счастье своё –

В память воина-брата,

Что погиб за неё.

 

Мы – дети, очевидцы Великой Войны, уже уходим в мир иной. И нет нам оправданья, что мы не смогли выполнить завет погибших.

 

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ воспоминаний И.А. Якушевой размещён на нашем сайте - http://www.geograd.ru/blog/12396?tid=19&page=1;