ПОЧЕМУ Я РАБОТАЮ НА НАУЧНОЙ СТАНЦИИ

В этом году исполняется 8 лет, как я работаю на Красновидовской учебно-научной станции геофака МГУ. И в последние месяцы мне хочется рассказать о том, зачем я это делаю, и как это.

С самого начала работы здесь мне все говорили о том, что Красновидово – это болото. Что, конечно, можно здесь перекантоваться, но нужно держать курс на то, чтобы в будущем получить должность на кафедре. Забавно, что об этом говорили не только коллеги в Москве, но даже здесь, на станции! Сама я при этом никогда так не думала. Я была привязана к станции все эти годы, и с каждым годом мои чувства трансформируются и становятся все глубже. Я люблю шумные и немного хаотичные недели практик, когда ты общаешься со студентами, видишь, как они начинают лучше понимать какие-то вещи, учатся лучше писать научные отчеты. Видишь, как с каждым годом они становятся все свободнее от стереотипов, и это дает мне веру в будущее. Нравится мне и это ощущение «после окончания практик», когда становится тихо, и ты переключаешься с учебной работы на научную. Зима, весна, лето, осень – каждый сезон здесь хорош по-своему, в каждый сезон мы работаем в полях, в лаборатории, пишем отчеты, разбираем архивы, и встречаем чудные закаты над водохранилищем.

У станции богатая история: Красновидово было местом проведения практики географов 1 курса, потом после заполнения водохранилища здесь создали Лабораторию по изучению водохранилищ, и все до сих пор вспоминают те светлые десятилетия, когда здесь работали коллеги с разных кафедр, было защищено несколько десятков кандидатских и не одна докторская. Лаборатория была местом комплексных исследований, ведь лимнология – наука изначально биологическая, но подход был в том, чтобы увязать биоту с абиотическими факторами, физическими и химическими процессами.

В последние десятилетия здесь все не так радужно, как хотелось бы. Лаборатория стала учебно-научной станцией (этот факт, в целом, не имеет никакой окраски), но число сотрудников стабильно уменьшалось. Я надеюсь, что мы уже стали менять эту ситуацию, потому что сейчас нас здесь уже трое «молодых ученых», и я надеюсь, что в дальнейшем станет еще лучше. Точнее так: я не надеюсь – мы очень стараемся над тем, чтобы это стало реальностью. Признаться, меня немного уязвляет, когда говорят о том, что вот в те светлые десятилетия была наука, а сейчас… На мой взгляд это совсем не так. Мы очень много работаем для того, чтобы сделать наши наблюдения все более комплексными и систематичными, потому что мировой опыт показывает, что это основа. Уже 4 года мы охватили мониторингом реки Можайского водосбора, два года систематично делаем наблюдения за всей абиотической составляющей водоема, а в этом году удалось дополнить мониторинг и биотической составляющей. Это не привязано к проектам, это скелет работы здесь, каковым он когда-то был, и давно не был. Наверное, если взглянуть со стороны, то все это может показаться ничтожным: плюс один-два новых анализа каждый год, и вот мы только-только достигли перечня того, что делали в великом 1984-м – последнем пике комплексной научной работы станции.

То, к чему я стремлюсь сейчас – это включить наше водохранилище в международные сети лимнологического или экологического мониторинга. Россия все еще Terra Incognita в этом плане, концепция открытых данных в условиях нищеты мониторинговых служб остается практически невозможной, ну а главная и основная на мой взгляд причина – это изоляция российского научного сообщества. Я знаю, что не смогу изменить систему, но как говорится step by step, little by little, и песчинкой, двигающей процесс в этом направлении, я стать очень хочу. Ну и главное, что заставляет мое сердечко биться чаще – когда я чувствую, что любимый Можай становится точкой на карте мира, о которой знают мои коллеги из других стран, и мой любимый Можай является одной из песчинок, по которым мы оцениваем последствия уже произошедших и еще грядущих климатических изменений, антропогенного загрязнения, и многого другого. В эти моменты я свечусь изнутри.

Научная станция – это место, где всегда будет не хватать людей. Работа здесь включает в себя абсолютно все: нас здесь так мало, что ты просто не можешь сказать: я ученый, поэтому я полы мыть не буду. Или не буду убирать палую листву. Или мыть окна. А со временем приходит желание и сделать свою среду обитания лучше, теперь, когда я захожу в нашу основную рабочую лабораторию, то каждый раз ощущаю радость, а не удрученность от медленного разрушения. Мне кажется, что чтобы работать здесь, нужно действительно любить это место. Иначе сложно что-то создавать и вкладывать сюда деньги и душу.

Конечно, удручает тот факт, что в последние годы поддержка базы от факультета исчезла полностью. Сложно смириться с тем фактом, что туалетную бумагу, бытовую химию и бензин для проведения практик должны покупать те, кто эти практики проводит (как и обустраивать общежития для студентов). И это если не брать в расчет тот факт, что мы тут работаем в течение всего года. По данным прошлого года Красновидовская УНБ получала около 32 тысяч рублей финансирования от факультета в ГОД (это самый низкий показатель из всех станций геофака МГУ), всё это включало оплату счетов за вывоз мусора, телефон и интернет. Точка. Счета за свет нам оплачивает ректорат, счетов за воду и отопление мы не получаем благодаря соседству с Домом отдыха МГУ, при котором функционирует котельная.

Поэтому сейчас таким важным вкладом в жизнь станции стало волонтерство. Вот уже три года в апреле и мае мы готовим станцию к периоду практики при помощи наших любимых волонтеров. Пока я могу их пересчитать по пальцам одной руки, но вы не представляете, СКОЛЬКО могут сделать пятеро волонтеров за несколько дней. Мне кажется, что в нашей стране до сих пор господствует дух «субботников» - вот этой обязаловки, от которой так воротило в школе (расширьте на ваш собственный опыт). Поэтому мы до сих пор не находим такого значительного отклика, и наши волонтеры – волонтеры «по любви». Это наши чудесные выпускники, которые работают 5 дней в неделю, а в субботу утром приезжают сюда, чтобы вымыть пару десятков окон, помочь в создании электронных каталогов и архивов. Это наши чудесные студенты, аспиранты и коллеги по кафедре и из других институтов, которые не только работают здесь, но и каждый год вносят посильный вклад. Это, наконец, вообще не знакомые со станцией люди, которые существенно помогли нам в краудфандинговом приобретении мотора для одного из катеров. Мы всем вам очень благодарны, и очень вас ценим и любим!

Мне хочется верить, что у научных станций полевых факультетов МГУ есть будущее. Что на смену сберегшим эти места до сегодняшнего дня коллегам придут новые люди, которые будут любить свои станции так же, как я люблю Красновидово.

https://vk.com/@otamiblack-pochemu-ya-rabotau-na-nauchnoi-s…

Оксана Ерина

Так выглядит Красновидовская станция сегодня со стороны бокового входа.

Так вы видите здание Красновидовской станции, когда входите на ее территорию. 

Многие отдыхающие не знают, что это станция МГУ, и считают это «заброшенным зданием, 

в котором живет какой-то старик».

На Красновидовской учебно-научной базе географического ф-та МГУ.

Субботник на Красновидовской учебно-научной базе географического ф-та МГУ.