В прошлый четверг наш Маэстро Лёпа (Алексей Иващенко) давал онлайн концерт на Youtube канале и, предваряя исполнение всенародно любимой песни «Дождь над Иссык-Кулем», заметил, что, мол, старые его песни не так интересны, как последующие, более сложные.

Почему же географический народ всегда упрямо просит именно старые? У меня есть свой ответ на этот вопрос.
Все дело в неиссякаемой душевности старых песен, в волшебстве резонанса их сигнала с откликом наших внутренних струн.

Наверное, вряд ли ошибусь, если скажу, что большинство тех, кто выбирал для поступления географический факультет 40 лет назад, сделали это в надежде на путешествия.
Поэтому и полевые практики после 3-го и 4-курса старались выбирать себе как можно более дальние, в такие места, куда потом вряд ли попадешь. В тундру, в тайгу, в пустыню, к далеким берегам – и на все лето!

И вот рассеются студенты по всей стране, чтобы впитать в себя новые впечатления, разлетятся на тысячи километров друг от друга по палаткам, машинам или кубрикам, а из средств связи – только почта СССР, только письма в конвертах. А уж писать да описывать географов хорошо научили еще на первом курсе! Поэтому письма длинные, а конверты толстые получались. И пересылали мы друг другу эти толстые письма из конца в конец, и ждали их как у моря хорошей погоды, и не было ничего более радостного, чем прийти на ближайшую почту за несколько километров в один конец, спросить, нет ли чего для такого-то, и вдруг получить от друзей долгожданные конверты! И терпеть, не вскрывать их, чтобы жадно не прочитать сразу здесь же, а бережно донести их до временного дома, чтобы потом медленно и с удовольствием прочитать и перечитать их, улыбаясь…

Практику после третьего курса в 1981 году я проходил в Западном Саяне, в противоэнцефалитном отряде, где мы утром и вечером ходили по горам и ловили грызунов и клещей, а днем часами обрабатывали их в лаборатории. Один из дальних маршрутов был с ночевкой в горах, где между камней у нас была спрятана посуда, чтобы не тащить ее каждый раз на себе, и где был сооружен навес, под которым можно было переночевать. И вот карабкаемся мы с местным напарником вверх, ставим ловушки, которые утром будем собирать с добычей на пути вниз, и посреди маршрута, нас застает дождь, который пропитывает нас водой насквозь. Но это мелочи, потому что погода теплая, а в рюкзаках у нас есть сухая одежда в полиэтиленовом пакете.
А самое главное, в кармане у меня лежат два нераспечатанных письма от друзей, которые мне передали как раз перед маршрутом.
А вот спички мы оба в этот раз забыли, понадеявшись друг на друга. Так что ночевать наверху пришлось без костра, с выпивкой из родниковой воды и закуской из сырой картошки, а мокрую одежду сушить на себе, положив ее сверху на спальный мешок.
Зато письма, которые я читал, грели не хуже огня. И тепла в каждой строчке, было столько, что и сердце грело, и даже мокрую одежду высушивало.

Я никогда не был на Иссык-Куле. Но песня Алексея Иващенко про дождь над Иссык-Кулем – моя любимая. Потому что в ней есть это сладкое чувство мысленного единения географов, разбросанных по миру, и вспоминающих друг друга в поле, в море и на гидрометпосту, которое и создает (увы, не вечное!) напряжение нашего общего магнитного поля – поле Геофака.
И если Лёпу просят вновь и вновь спеть ее, то это для того, чтобы снова ощутить эхо тепла, исходившего когда-то от строк ныне исчезнувших писем и сердец ушедших друзей…

…Новое поколение географов незнакомо с бумажными письмами, им теперь не надо долго ждать ответа, и их «почтовое отделение» всегда лежит в кармане. А теперь обстоятельства, возможно, отбирают у них и Поле. Пусть они хотя бы представят то, что чувствуем мы, слушая эту песню.