11.12.2020

 

КАМЧАТСКИЙ ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ: ГЕОГРАФИЯ МЕЖДУ «ХЕЙТЕРАМИ» И «ХАЙПОМ»

 

Когда работа ученого востребована — это здорово. Когда ее широко обсуждают в обществе и когда сказанное воспринимается не через призму принятых в научном обществе стандартов общения — необычно.

 

На Камчатке в сентябре 2020 г. случилось «экологическое бедствие». Именно словом «бедствие» можно описать массовую гибель морских организмов. Использовавшийся термин «катастрофа» имеет выраженный антропогенный оттенок, который не был подтвержден при обследовании коллективом ученых из МГУ, ИПЭЭ РАН им. А.Н. Северцова и ВНИРО в рамках экспедиции, организованной Русским географическим обществом.

 

Именно эти обследования и их результаты вызвали настолько широкий интерес, что вскрыли совершенно особый вид взаимоотношений ученых и общества, когда ученый вызывает агрессивное несогласие («хейт») как человек, транслирующий неугодную точку зрения, или противостоит популярному утверждению (называемому «хайп»).

 

Полная версия результатов обследования произошедшего на Камчатке доступна на сайте N+1: https://nplus1.ru/blog/2020/10/16/redtide-kamcha?code=569560a4a7cd153f9e7080e4cf414b5a.

 

А эта статья не про «красный прилив». Эта статья — обо всем, что было связано с работой нашей группы 11–12 октября 2020 г. на Камчатке и особенно — о ее обсуждении в обществе. Цель статьи — более детально и прицельно ответить на ряд вопросов, которые продолжают задавать по следам изучения «экологического бедствия» на Камчатке, и указать на социально-общественные явления вокруг обсуждения экологической проблемы.

В конечном счете — это статья о том, ЧЕМ ЯВЛЯЕТСЯ СЕГОДНЯ ГЕОГРАФИЯ.

 

Вкратце о самой яркой экологической проблеме последнего времени.

Авачинский залив — часть акватории Тихого океана, примыкающая к Авачинской бухте (не надо путать бухту и залив), где расположен Петропавловск-Камчатский. Ее территория на север от Авачинской бухты до р. Налычево — самое популярное туристическое место на Камчатке. В сентябре заговорили о том, что океан на Халактырском пляже отравлен. 

 

Были выдвинуты ключевые версии произошедших явлений: 

1) нефтяное пятно; 

2) сброс ядохимикатов с Козельского полигона ядохимикатов;

3) вулканические воздействия с водосбора;

4) «красный прилив» — влияние воздействия водорослей.

 

Казалось очевидным, что произошла авария. Любые биологические процессы в океане выглядели недостаточно вероятными, чтобы объяснить ими массовую гибель морских животных.

В октябре начинаются массовые отборы проб воды в океане, реках. Начинает звучать версия природных источников загрязнения: 5 октября 2020 г. пробы, проанализированные сотрудниками ТИБОХ ДВО РАН, установили наличие токсина метилового эфира окадаевой кислоты, продуцируемого микроводороослями рода Dinophysis. Этот токсин начинают связывать с опасными типичными в этом регионе «жгутиковыми» водорослями из динофлагеллят, продуцирующими сильнейший яд нервнопаралитического действия — сакситоксин. И по теме токсичных эффектов динофлагеллят, как оказывается, есть уже много информации: они попадают в трофические цепи и двигаются к человеку. И выясняется, что в природном, океаническом объяснении явления отравлений на Халактырском пляже нет ничего невероятного. Читаем аннотацию атласа-определителя «красных приливов» у Восточной Камчатки (1995 год): «Красные приливы у берегов Камчатки возникали, их наблюдали, но, вследствие эпизодичности этих явлений и слабой заселенности побережий, контакты с ними были не часты. А негативные последствия таких контактов, даже со смертельным исходом, не привлекали к себе устойчивого внимания…» Это написано в 1995 году!

 

11—12 октября наша группа объехала территорию между Петропавловском-Камчатским и р. Налычево. Биологи в основном работали на пляже и в море, мы — на реках, текущих в направлении океана. Искали потенциальные источники техногенного воздействия, от которых предполагался сброс неустановленных загрязнителей в океан. По результатам увиденного был сделан вывод, что следов катастрофических, массовых поступлений загрязняющих веществ техногенного происхождения в русловую сеть притоков Авачинского залива НЕТ. Опираясь на вывод об отсутствии следов загрязнения, сброса, техногенной катастрофы, каких-либо других аномальных явлений, было однозначно обосновано мнение о том, что кроме «красных приливов» никаких других объективных объяснений наблюдаемому событию пока нет.

 

Подтверждение теории «красных приливов» и активное освещение этого феномена в научных изданиях не было принято частью общества.

18 октября умеренно популярный оппозиционный блогер Владислав Здольников (IT-эксперт и бывший специалист ФБК Алексея Навального) обвинил основателя научного ресурса N+1 Андрея Коняева в публикации заказного материала. Если отбросить чисто эмоциональные реакции, то придумывались рациональные претензии к «водорослевому» объяснению (мало данных, не объяснены превышения ПДК в реках не объяснен шлейф мутности из р. Налычева, статья носит не научный характер и так далее).

 

Ответы на эти замечания очень простые:

на данной территории хозяйственная деятельность имеет место быть, таким образом, различные артефакты, а еще туристы, рыбацкие катера и разные корабли оставляют следы. Помыть машину в реке, слить остатки бензина, — все это в порядке вещей. А потом мы удивляемся, откуда вокруг нас появились в таком количестве нефтепродукты.

 

Шлейфы мутности из р. Налычева являются типичными и будут регулярно повторяться после дождей и в периоды снеготаяния. Они связаны с огромным эрозионным потенциалом территории. При первом удачном синоптическом событии, как и в другие реки восточного побережья Камчатки, здесь потоками несутся тонны «мути».

 

23 октября 2020 г. в определении роли «красных приливов» в бедствии на Камчатке была поставлена первая точка: по результатам круглого стола в РАН несколько рабочих групп сошлись во мнении, что в массовой гибели морских животных виноваты водоросли, а не люди.

 

Очевидно, что научные исследования на Камчатке будут продолжены. Должны обследоваться все возможные источники и внешние факторы, в том числе те, информация о которых остается пока на уровне домыслов: следы продукта распада ракетного топлива гептила, обнаруженные в одной из отобранных проб, подземный сток с территорий антропогенного воздействия. Часть этой работы уже идет полным ходом.

 

История с «красным приливом» на Камчатке и тот шум, который возник вокруг нее, показали, что географы оказались на передовой общественной жизни страны. Почему это произошло?

 

1) География — как никогда актуальная наука. 

Мы столкнулись с новой формой проявления глобальных изменений климата. Возникшая проблема водорослей гораздо шире, чем гибель морских звезд и моллюсков.

Во-первых, изменения климата, способствующие приходу динофлагеллят на Камчатку, имеют мощную антропогенную причину, одной из которых — самой известной — являются выбросы парниковых газов. Впервые в масштабах страны мы заговорили о токсинах, выделяемых фитопланктоном. Возникла интересная аналогия с явлениями роста известной спирогиры — водорослей, заполонивших побережье Байкала, в результате чего вокруг нашей водной жемчужины формировались такие медиа-анонсы, как «Байкал превращается в болото» и др.

 

2) География — это настоящее сообщество людей. 

Самые разные люди — географы — подключились к обсуждению, озвучивали свою позицию, не испугавшись хейтеров и взявшись за неблагодарное дело — отстаивать факты. Нам можно и нужно гордиться своей профессией. В этом мире, где экологическая обстановка в силу изменений природной среды и освоения всего, что можно, будет становиться все напряженнее, географу предстоит нести важную миссию — примирять общество с природой. И эта миссия может быть очень трудной.

 

3) Профессия географа должна быть максимально сопряжена с общественной деятельностью и экологическим воспитанием населения. 

Отсутствие экологического воспитания может оказаться в итоге гораздо более серьезным фактором усложнения нашей жизни, чем нам кажется. Можно сколько угодно переживать за погибших животных, но на 10 мертвых морских ежей на пляжах Камчатки точно найдется одна брошенная пластиковая бутылка, не говоря уже о мелком мусоре. Весь этот мусор станет теперь навек частью Мирового океана, за который мы (вроде бы) переживаем. Не хочется выглядеть фаталистом, но: как мы относимся к природе, так и она относится к нам. Изменить температуру океана мы не можем, и повернуть вековую кривую климатических изменений тоже, а вот сделать берег океана чистым — люди в состоянии.

 

Статья из газеты «GEOGRAPH» № 4 (51) 2020

 

                                           Сергей Чалов