10.09.2021

 

 

ЧАСТЬ 3. ГЕЯ-1977, с неожиданными последствиями...

(курс 1981 года выпуска)

 

Друзья, вы уже поняли, что у каждого выпуска «своя ГЕЯ». У одних это чистое творчество и воспевание богини Земли. У других - юные забавы на пойме. 

У сегодняшних наших рассказчиков праздник ГЕИ оказался столь политизированным и имел такие последствия, которые точно не задумывались ее отцами-основателями 50 лет назад… 

А еще это история о том, как, отдавая дань Сатинским традициям, мы открываем в себе таланты, которые бы так и остались нераскрытыми, если бы не праздник ГЕИ. И о том, как порой спонтанное и бесшабашное сплочение вокруг этого веселого праздника закладывает основы многолетней крепкой дружбы. И как же много теряет нынешнее поколение студентов, которые либо не знают об этой традиции, либо ее игнорируют. Эта история и для них, нынешних студентов, – не упустите свой шанс, ребята! 

_____

Речь пойдет о ГЕЕ 1977 года. 

Напомним, что это был важный в политическом отношении год – XXV съезд КПСС, принятие новой Конституции. А еще 16 июня 1977 года, в самый разгар Сатинской практики, произошло досрочное снятие Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорного, и вся власть сосредоточилась в руках КПСС под руководством Л.И. Брежнева. 

 

Вот зарисовка тех дней. 

В Сатино на доске у штаба висело 3 портрета: Брежнев, Подгорный, Косыгин. В ночь с 16 на 17 июня предусмотрительно был содран портрет Подгорного, и на утро на доске зияла дыра, напоминающая выдранный зуб, со следами скребка и высохшего клея. Удивительно, что студенты в своем большинстве этого не заметили – всем было все равно. Но именно в тот год, в Сатино, кроме неизменного парторга практики Тихоцкого, присутствовал и представитель парткома МГУ. А праздник ГЕИ проходил под особым присмотром и бдительным контролем со стороны партийного руководства…

 

Авторы воспоминаний в порядке появления в нашем рассказе:

 

РУБЕН МНАЦАКАНЯН – кафедра ФГЗС (ныне физгеография мира и геоэкология), к.г.н., профессор и в недавнем прошлом декан Центрально- Европейского Университета (Будапешт-Вена).

 

ТАТЬЯНА ШЕВЦОВА (Беркут) - картограф, редактор картографического и книжного издательств.

 

ВЛАДИМИР СМОЛЬНИКОВ (в народе Репс) – гидролог, основатель компании «Спорт-Урал», главный редактор газеты «Спорт-экспресс Урал».

 

МАРИНА ФЕЛЬДШТЕЙН (Трубецкова) – метеоролог, к.г.н., научный сотрудник Института Водных проблем РАН. 

 

СЕРГЕЙ ВАРУЩЕНКО – геоморфолог, к.г.-м.н., ИФЗ РАН, ИПНГ РАН, геоинформационные системы, прогноз землетрясений. Руководитель Группы компаний "ЭСТИ".

 

Участники праздника ГЕЯ-77, о которых идет речь в воспоминаниях:

 

АНДРЕЙ КАРПЕНКО (в народе Карп) – кафедра ЭГСССР, кинорежиссёр, зам. декана режиссёрского факультета ВГИКа, автор документальных сериалов 90-х "Криминальная Россия", "Ледниковый период", др. Баскетбольный судья. Ушел от нас в 2004 году.

 

ИГОРЬ КОРОБЕЦКИЙ – палеогеограф, к.социол.н., руководитель департаментов образования Москвы, Президент Московского ин-та экономики, политики и права (2005-2006), основатель Международного центра современных стратегических инноваций в образовании. Заслуженный учитель РФ. Ушел от нас в 2011 году.

 

СВЕТЛАНА МУРАШКИНА – картограф, к.г.н., журналист, дайвер, главред журнала "InVertum", популяризатор парадайвинга.

 

А также: МАКСИМ ПЕРОВ, ИВАН ЗАТЕВАХИН, ДМИТРИЙ БАБИЧ – великая троица Аргонавтов-77, фотография которых венчает эти воспоминания. Ее история столь же необычна, как и события, которые описываются ниже.

 

Ну а собирала для вас воспоминания и написала к ним пояснения ГОЛИЦЫНА ИРИНА – кафедра ЭГЗСС (ныне ГМХ), ex-директор в западных компаниях Chupa Chups, Carrera y Carrera, Estee Lauder Russia. Сейчас наставник и вдохновитель молодых топ-менеджеров и предпринимателей, консультант люксовых брендов.

 

Итак, мы начинаем!

«Ничего не помню» – именно таким был наиболее распространённый ответ на наш вопрос о празднике ГЕЯ-77. Дальнейшие расспросы не сильно помогали, хотя ответы уже больше походили на правду: «Сильно бухие были. Хорошо отпраздновали!».

 

Действительно многое забылось. Даже свидетельства о том, кто стал ГЕЕЙ, разнятся.

То ли времени много прошло с того далекого Сатинского лета – целых 44 года!

То ли за эти годы наш курс придумал много другого… Чего только стоят две книги воспоминаний, которые мы издали к 25- и 40-летнему юбилеям окончания геофака. 

 

Или наши ежегодные вылазки в Сатино, когда мы торжественно закапываем на пойме бутылки с алкоголем, обещая себе откопать их через 5-10-15 лет, но которые неизменно выкапываем уже на следующий год, и история повторяется вновь. (Если кто-то из читающих эти строки откопает на пойме бутылку коньяка, виски или водки, помните, что она собственность 81-го года выпуска, и выпить ее желательно вместе с нами).

 

Или недавний спектакль-вампука о приключениях Буратино, который мы поставили к встрече курса в честь 40 лет окончания МГУ. Вот, что об этом спектакле говорит РУБЕН МНАЦАКАНЯН: «Ты только представь, шестидесятилетние бабушки и дедушки на полном серьёзе разучивали текст, репетировали несколько раз, даже генеральный прогон был. Всё по-взрослому!»…

 

…Именно, что «на полном серьезе и всё по-взрослому» разучивали, репетировали, но это сейчас, а тогда в Сатино мы были молодыми и легкомысленными…

И вот, что о празднике ГЕИ-77 вспоминает всё тот же РУБЕН МНАЦАКАНЯН, автор сценария одной из команд: «Точку в сценарии я поставил минут за десять до выхода на сцену. Понятно, что ни о каком заучивании ролей речи быть не могло. Поэтому выглядело это так. Я был типа как ведущий и озвучивал текст. Карп (Андрей Карпенко) и Серёга Варущенко сидели рядом и пели зонги. А актёры вставляли реплики по ходу моих разъяснений той или иной сцены, когда им становилось понятно, как развивается сюжет, и о чём примерно надо говорить. 

Сюжет нашей команды был Аргонавты. 

Макс Перов был Язоном. Ваня Затевахин и Дима Бабич – члены его команды. 

Вот что они искали, сказать затрудняюсь, но явно не Золотое Руно. Может быть, ГЕЮ? 

 

ТАТЬЯНА ШЕВЦОВА (команда Аргонавтов):

«Сценарий для нашей команды писал Рубен Мнацаканян и кто-то ещё. И как всегда, сценарий про Аргонавтов был с тонкой политической составляющей (Прим.: «как всегда» – это отсыл к последующим спектаклям, которые после Сатино наш курс еще не раз ставил по сценариям Рубена).

Дело в том, что в тот год вокруг Сатинского лагеря планировали построить бетонный забор, что очень не нравилось студентам. Вот наши свободолюбивые авторы и решили продернуть это в сценарии. 

Помню, что в самом конце спектакля Света Мурашкина кричала: "И чтобы вокруг не было никаких заборов!".

 

РУБЕН МНАЦАКАНЯН (команда Аргонавтов):

«Совершенно не помню, как сценарий был связан с забором. Но какой-то элемент диссидентской фронды в нем явно присутствовал, потому как после праздника меня у сортира заловил парторг практики Тихоцкий и стал яростно вопрошать, почему я не показал сценарий какой-то комиссии за два дня до начала. На мои робкие попытки объяснить, что два дня назад о сценарии никто ещё не думал, и что он был завершён непосредственно перед самим выступлением, Тихоцкий реагировал с явным недоверием. Но в какой-то момент он решил от нас отстать, и никаких последствий это для меня не имело».

 

(А вот для другого участника праздника ГЕЯ-77 последствия были куда более драматичные…).

 

ВОЛОДЯ СМОЛЬНИКОВ (команда Калипсо):

«Здесь не будет хохмы. Здесь будут исключительно факты, которые я вспомнил…

 

Команд с претендентками на звание ГЕЯ-1977 было штук семь. Тогда в Сатино их называли платформами. Потом парочка отпала - сдалась, так сказать, без боя. 

Из пятёрки оставшихся наиболее весомо выглядели две платформы.

Одна - с Перовым, Варущенко и Карпенко. Аргонавты.

Другая рекламировала Калипсо, в ее роли выступала Марина Фельдштейн.

Наша палатка (Одиноков, Евдокимов, Коробецкий, Киселёв, Лапин, Микулинский и я) наблюдала за ходом предвыборной борьбы индифферентно, со стороны. Обсуждали чуть-чуть, но не участвовали. Скорее всего, проголосовали бы за Карпа (Андрей Карпенко, команда Аргонавты). 

 

И вдруг ни с того ни с сего, вечером прям накануне праздника ГЕИ, к нам с Коробецким подошли Сидорова и Фельдштейн и попросили помочь. Оказалось, что больше половины актёров их спектакля дезертировало. Фактически играть завтра было бы некому. Хоть снимайся с выборов. "Ребята, ну почему они все испугались играть?"- недоумевали девчонки, протягивая нам сценарий из кучи листов…

 

Мы расхохотались - ясно ведь, что нормальным людям такое количество текста не осилить. Мы сказали, что текста должно быть раз в десять меньше, и что мы готовы переделать сценарий. Но тут выяснилось, что этого недостаточно, и что два основных персонажа Посейдон и шестёрка-пескарь остались без актёров, а нам предлагается не только поработать над сценарием, но и выйти на сцену. Коробецкий приосанился - он догадался, что Посейдон достанется ему - и согласился. Я же сразу объявил, что в новом сценарии "шестёрку-пескаря" придётся заменить на Кита-советника, которого я готов сыграть. Девчонки не возражали. 

 

Мы с Коробецким ушли в камералку работать над новым сценарием - отбой не касался тех, кто готовился к завтрашнему празднику. Сразу же родилось несколько стихотворных панегириков нашей ГЕЕ-Марине. Что-то из них за 5 минут до отбоя я успел прочитать из штаба по громкой связи, чтобы пресечь поползшие слухи о снятии с пробега платформы Калипсо. Что-то мы написали мелом на асфальте. А еще один текст, нарисованный Смахтиным красками на многочисленных листах, решили вывесить прямо над входом в столовую. И когда полупроснувшийся люд шёл на завтрак, то увидел плакат с текстом: "Истории не повернуть колесо! ГЕЯ одна, имя ей - Калипсо." Этот текст, в отличие от остальных, я почему-то не забыл. 

 

В сценарии мы с Коробецким сразу решили сделать беспроигрышный приём - стёб по поводу жизни в лагере и обыгрывание наболевших тем. Причём, оставили место для импровизации, исходя из того, как всё пойдёт. Здесь важно напомнить, что лето 1977 года было связано с какими-то важными выборами, хотя не понимаю, как выборы могут быть важными, если их исход очевиден. Чуть ли не в Верховный Совет (прим.: выборов в тот год в Верховный Совет не было, но это и не важно, политическая атмосфера была накалена, и это не могло не отразиться на том, что происходило вокруг праздника ГЕИ). По этой причине в Сатино находился представитель парткома МГУ, который на каждой утренней линейке на плацу перед столовой выступал и говорил по поводу предстоящих выборОв (с ударением на последней гласной). Понятно, что я не мог не использовать этот момент. 

 

Наше представление началось с того, что морские обитатели были построены на «плацу из морской капусты», как мы это назвали. К ним вышли мы с Коробецким. На ногах у нас были ласты, а на груди болтались таблички "ПОСЕЙДОН" и "КИТ-СОВЕТНИК", сродни табличке "ПАРТИЗАН" перед расстрелом. Наш вид был настолько нелеп, что народ начал ржать. А когда я, подражая голосу и интонациям парткомовца, сказал, что у меня есть несколько слов по поводу выборОв в ГЕИ, публика уже полностью была нашей. Любая следующая фраза из жизни моря (и одновременно Сатино) добавляла жару в зале. А когда зазвучала финальная песня на мотив известной криденовской "Molina" со словами:"Мари-и-и-ина будет нашей ГЕЕЙ", то подпевали уже все. 

 

Потом, конечно, было и голосование, но публика, разгоряченная нашим последним выступлением, свой выбор уже сделала. И Калипсо в лице Марины Фельдштейн с большим перевесом была провозглашена ГЕЕЙ. 

 

А дальше случилось то, что ни в каком сценарии мы предвидеть не могли.

После объявления результатов голосования мы плясали на сцене вокруг Марины, голова которой уже была украшена цветами, и продолжали петь финальную песню. Потом наша ГЕЯ царственным жестом указала на меня с Коробецким, и радостная толпа подхватила нас и понесла вниз. Очевидно, что направление было в сторону поймы – мы заранее позаботились о том, чем будем отмечать победу. Но до поймы нас не донесли - на пути возник Тихоцкий, который вознамерился немедленно со мной поговорить. Дело в том, что все фразы «на грани фола» были сказаны именно мной. 

 

Когда в камералке мы остались один на один с Тихоцким, он потребовал предъявить ему наш сценарий. В этот момент в комнату ворвался Коробецкий с криком, что никакого сценария не было – мы, мол, импровизировали. Тогда Тихоцкий дал нам бумагу и ручку и сказал: «Пишите!». Мы написали сценарий, стараясь обойти все острые углы. Тем не менее Тихоцкий прошипел, что я МГУ не закончу…

 

Шутки шутками, но когда в начале (в начале!) весеннего семестра 3-го курса у меня накопилось некоторое количество прогулов, то именно Тихоцкий поставил на кафедре вопрос о моём отчислении. Я не допускал даже мысли о серьёзности ситуации, но Константин Геннадьевич поговорил с теми преподавателями, которые ничего у меня не вели и практически меня не знали, и с перевесом в 1 (один) голос я был отчислен. Студент, который имел в виртуальном дипломе только пятёрки и четвёрки. Вот так праздник ГЕИ в итоге изменил всю мою жизнь...».

 

(Прим.: Володя Смольников все-таки закончил МГУ много лет спустя в 1990 году, став самым долгоиграющим студентом геофака. Он не изменил гидрологии, которую выбрал в далеком 77-м году, и остался ей верен всю свою жизнь).

 

А ЧТО ЖЕ С ГЕЕЙ?

И вот тут воспоминания разнятся. Или наоборот лишь подтверждают неожиданную политизированность праздника ГЕИ 1977 года. 

 

РУБЕН МНАЦАКАНЯН (Аргонавты):

«Я помню, что в одной из команд очень красиво пела Марина Фельдштейн, и все думали, что приз отдадут ей. Но какая-то группа сделала беспроигрышный ход, представив в качестве ГЕИ маленькую девочку дошкольного возраста. Девочка держалась так искренне и непосредственно, что не дать ей первый приз было невозможно».

(Прим. Самое забавное, что девочку предложила именно та команда, в которой выступал сам Рубен, и для которой он писал сценарий. Ох, уж эта наша память…).

 

ТАТЬЯНА ШЕВЦОВА (Аргонавты):

«Насколько я помню, победила все-таки наша команда. 

У нас ГЕЕЙ была маленькая девочка - такой вот хитрый ход мы использовали. Помню это, потому что сама же ее и привела. Девочке было лет 6. Как звали, не скажу, а вот фамилию мамы помню хорошо – Швец. Похоже на Шевцову – потому и запомнила. Мама была заведующей столовой. У нас потом ещё бонус был - блат в столовой. Всегда можно было получить добавку даже самого дефицитного блюда. А девочка эта все остальные дни на практике, как только меня видела, сразу неслась обниматься.

 

После праздника ГЕИ мы ели пирог с вареньем. То ли это был утешительный приз, то ли... то ли все же победили именно мы!

Но вот недавно Марина Фельдштейн прямо кинулась в бой, когда я сказала, что мы победили. Говорит: Я - ГЕЯ! Ну как тут поспоришь?!»…

(Прим. Похоже, страсти вокруг ГЕИ не утихают и спустя 44 года).

 

МАРИНА ФЕЛЬДШТЕЙН (Калипсо) 

«Судя по воспоминаниям других однокурсников, «первое место» поделили между мной и маленькой девочкой. Таня Шевцова упорствует, не признавая этого факта. Я же точно помню, что выбрали меня, хотя, возможно, мы разделили это звание.

 

В спектакле я пела арию Элизы из «Моей прекрасной леди». Слова «Я танцевать хочу», я переделала в «Я ГЕЕЙ быть хочу, свободной стать хочу…».

Тогда Репс с Коробецким придумали какую-то историю про несчастную нимфу Калипсо, которая томилась в заточении. Нимфой была я. А потом она, то есть я, каким-то образом освободилась и стала ГЕЕЙ. 

 

Смутно помню окончание слогана, который они выкрикивали: "ГЕЯ одна, имя ей - Калипсо!". Но зато помню свой наряд: я надела купальник и заткнула за трусы длинные полотенца, изображавшие юбку. В этом костюме я чувствовала себя необыкновенно нарядной».

 

РУБЕН МНАЦАКАНЯН (Аргонавты):

«Похоже, что вопрос о ГЕЕ остался открытым. Марина ею стала или маленькая девочка? 

Я, кстати, теперь уже не берусь на 100% утверждать, что выбрали девочку…

 

Может, Марину ГЕЕЙ стихийно провозгласила общественность, а девочку назначило жюри во главе с Тихоцким? Судя по тому, что произошло потом, начальство не могло команде Калипсо со сценарием Репса и Коробецкого присудить официальную победу.

По-моему, что-то такое и было: официальное жюри ГЕЕЙ провозгласило девочку, а Марина стала, типа, "народная принцесса" . 

 

Ну это могут быть спекулятивные рассуждения под влиянием момента. Давай напишем, что народная память сохранила двух ГЕЙ. Скорее всего, симпатии были на стороне Марины Фельдштейн, но официально первый приз политкорректно отдали ребенку».

 

(Прим.: Если для одних праздник ГЕЯ-77 обернулся угрозами со стороны партийного начальства и даже последующим изгнанием с факультета, то для других участие в ГЕЕ стало началом будущего творческого пути. 

Марина Фельдштейн спустя несколько лет стала вокалисткой Академического хора МГУ. Поет в нем уже 35 лет. И хотя сама Марина это никак не связывает с тем своим Сатинским выступлением, но ее ария Геи вызвала такой восторг зрителей, что хочется верить, что именно оно заложило основу ее будущей хоровой карьеры.

Но если у Марины это произошло органично: выступление – аплодисменты и восторг публики – Академической хор МГУ, то перелома в судьбе другого нашего героя могло бы не быть, если бы не технический сбой аппаратуры…).

 

СЕРГЕЙ ВАРУЩЕНКО (Аргонавты):

«Суета в палатках 40 и 41, которые называли "ревущие сороковые", началась только за несколько часов до начала мероприятия. Прежде всего потому, что свои таланты и мужскую стать всему прогрессивному студенчеству захотели продемонстрировать неугомонные Куба (Рубен Мнацаканян), Максимка (Макс Перов) и примкнувшие к ним Затевахин, Бабич и другие. Сценарий, как всегда, склепали за час. Смысла в нём было мало, зато "обнажёнки" много - что и требовалось!

 

Нужен был завершающий финальный аккорд - весёлая песенка. Тут под раздачу попал и я. Ничего так же стремительно родить не мог. Правда, в голове всё время крутилась мелодия новомодного тогда шлягера "Вологда-гда". Вот тут-то в палатке появился Карп (Андрей Карпенко). Его тогда, как гитариста, еще не воспринимали. Он взял у меня гитару, изобразил оркестровую яму и тут же с листа на мотив "Вологды" запел песню про Сатино и Протву. Мы все в одни голос сказали: «Будешь петь!». В то время Карп был ещё стеснительным интеллигентным мальчиком. Он упёрся - не буду. Потом всё же согласился петь, но только со мной дуэтом. 

 

Когда мы выползли на сцену (прим.: по воспоминаниям Рубена «оба пьяные») и надо было петь, мой микрофон почему-то отключился. Может, это были происки конкурентов?! Наступила пауза, и тогда Карп сказал мне шепотом: «Серега! Я тебе этого никогда не забуду!». А поскольку его микрофон работал, то эти слова прозвучали на всю площадь, и их услышали все присутствовавшие. Потом, вплоть до самого своего ухода в 2004 году, Карп еще не раз говорил мне эти слова, скрепившую нашу дружбу на многие годы. А тогда я в отчаянии и со всей своей телячьей мочи орал и бил по струнам. Но благодаря электричеству, колонкам и работающему микрофону, слышно было только Карпа.

Так летом 1977 в Сатино родился певец и музыкант Андрей Карпенко и… будущий кинорежиссёр».

 

О ФОТОГРАФИЯХ ПРАЗДНИКА ГЕЯ-77.

Кроме двух, фотографии праздника ГЕЯ-77 у выпуска 1981 года сохранились только в памяти. 

Вот как описала одну из утерянных фотографий Таня Шевцова: «Макс Перов кудрявый и в простыне что-то орёт. Рядом Дима Бабич тоже орет. Рядом мы со Светой Мурашкиной тоже орущие. А впереди Ваня Затевахин, несущий на плече девочку».».

 

Но две фотографии все же сохранились!

На одной из них сцена из выступления команды Аргонавтов. В центре – Макс Перов в роли Язона. Слева от него в плавках Ваня Затевахин. Справа в очках и простыне – Дима Бабич. 

Однажды после попытки поставить эту фотографию на сайте Одноклассники ее забанили за пропаганду порнографии. Но мы – географы, поэтому смело ставим эту фотографию без купюр и задней мысли.

 

 

Глядя на эту фотографию спустя 44 года, сложно представить, что через какое-то время эти полуголые молодые студенты станут солидными учеными, государственными деятелями, кандидатами наук, профессорами… 

Поэтому представим этих ребят на фотографии в их нынешнем статусе, слева направо:

 

ИВАН ЗАТЕВАХИН – биогеограф, к.б.н., телеведущий, автор телевизионных программ «Диалоги о животных», «Живые истории», создатель ютюб-канала «Затевахин о Животных». Писатель, режиссёр. Член экспертного совета национальной премии «Хрустальный компас».

 

МАКСИМ ПЕРОВ – кафедра ФГСССР, городской планировщик, профессор Международной академии архитектуры, зам. директора Института «Гипрогор», директор департамента Минрегиона России (2004-2008). Действительный государственный советник 3 класса. Член Союза архитекторов России, член РГО, эксперт СЕМАТ Совета Европы. 

 

ДМИТРИЙ БАБИЧ - гидролог, эколог, к.г.н., с.н.с. географического факультета МГУ. Главный эколог-аудитор (СЕГ/Северо-Европейского газопровод и другие магистральные трубы). Автор коротких рассказов https://hydrok.livejournal.com

 

 

На репетиции времени практически не было. Это момент минут за 10-15 до выхода на сцену.

Бородатый у микрофона, типа ведущий, - это Рубен Мнацаканян.

Справа от него сидят с гитарами Карп (Андрей Карпенко) и Сергей Варущенко.

За спиной Карпа с трудом распознаются Раймонд Крищюнас и Андрей Рыбаков. Остальных не опознать.