25.01.2023

 

 

Мой подарок всем (и самому себе)) — long-long read — воспоминания о времени конца восьмидесятых, которое как сейчас представляется не только мне, было лучшим для тех, кто думает на русском, пожалуй, за всю последнюю тысячу лет.

 

 

         

Мне не сразу повезло поступить на географический факультет МГУ. Первую попытку, будучи самонадеянным и излишне уверенным в себе, успешно) провалил, схватив двойку на первом же экзамене. Зато познакомился со многими интересными ребятами и весело провёл время в послеолимпийской Москве, в которой было удивительно малолюдно, чисто, при/вы/лизано, на всех заметных углах с стояли прозрачные ящики с бурлящей в ней фантой, необыкновенно сверхапельсиново вкусной.

 

Ко второй попытке готовился более тщательно и даже заранее приехал на подготовительные курсы. Помню молодого пухленького жизнерадостного (несмотря на раннее обезволосие) математика в льняных брюках в такую обтяжку, что брюки чуть не лопались на нём, отвлекая от уравнений на доске. 

В этот раз мне не хватило бала или полтора, пришлось пробовать) счастье в третий раз, потому что к тому времени я уже не представлял себя без МГУ, можно сказать влюбился в него, в его здание, окружающие скверы, парки, фонтаны… в коих мы купались ночью голышом с прочей безбашенной и озорной абитурой.

 

В общежитии ФДС (филиала Дома Студентов МГУ на Ломоносовском проспекте) мне повезло со старшими друзьями-опекунами). Один из них, моряк и балагур Серёжа Гуров, благосклонно учил меня как правильно работать с… половой тряпкой, отжимать и всё-такое.) Я помню, как светился от его скупой похвалы, когда сумел отдраить полы нашего временного пристанища, не хуже чем на боевом корабле.

 

На двери у нас была пришпилена жизнелюбивая картинка в ярких летних красках с юной купальщицей, заходящей в море… перед выходом в коридор мы замирали перед ней каждый со своими приятными мыслями, будто ныряли к деве в картинку. 

 

Вернулся осенью, будучи принят на подготовительное отделение, называемое рабфаком. Учиться там было легко, свободного времени было много, и тут моя организаторская жилка проснулась и запульсировала так, что меня тут же приметил Коля Азаров, первая легенда географического факультета, с которой я сошёлся близко.

 

В моей благодарной памяти Коля предстаёт добрым Ильичом, своим ростом, стремящимся вперёд худым и невысоким телом, бородкой клинышком, зарождающейся лысинкой… — он всем походил на молодого вождя мирового пролетариата. Ещё бы картавил, и был бы вылитый Ленин. А может, он картавил?)

Коля возглавлял студенческий клуб «Паганель», унаследовав его от Сергея Лыкова, тоже весьма знаковой географической фигуры, поработавшей в команде  губернатора Бориса Немцова до того, как того призвали в Москву. 

 

Клуб «Паганель» занимался приглашением известных и популярных на то время личностей в прославленную аудиторию 2109 и организовывал дискотеки в общежитии. 

Клуб уже прогремел на всю Москву концертом Владимира Высоцкого, записи с которого ходили по всей стране,  —  так  я думал все эти годы, пока не узнал, что концерт Высоцкого (даже три концерта!!!) провели в ауд 2109 до появления клуба.  

 

Поправлюсь: географический факультет МГУ был давно известен не только своми глобальными достижениями в области Науки Географии, но и концертами авторской песни, и не только ими, вот от их искр и загорелось пламя "Паганеля".)

 

Я быстро въехал во всю организационную «кухню», так быстро, что Коля, которому предстоял диплом, с радостью переложил всю организационную работу на меня. Главное и ценное, что он мне передал, —  это была заветная записная книжечка, доставшаяся Коле от Сергея Лыкова, в которой были записаны номера телефонов знаменитостей и их представителей. Хотя, как я сейчас понимаю, выступить перед студентами МГУ было приятно и где-то почётно, все звёзды были людьми занятыми и приходилось долго и часто висеть на телефонах в общежитии, благо, что в главном здании телефон находился на каждом этаже общежития, а став первокурсником и официальным замом Коли, я получил возможность названивать в очень уютном комитете комсомола, куда заходили такие весёлые и жизнерадостные комсомольско-партийные остряки как Толя Акименко и Коля Вахрушин.

 

Отмечу, что несмотря на то, что были и нерушимый Советский Союз и непоколебимая цензура, у нас на географическом была святая вольница. Да, чтобы получить разрешение на встречу с любой популярной личностью нужна была резолюция географического треугольника власти, хранившего нас от внешних перипетий, — деканата (строгого но мудрого как Соломон Георгия Ивановича Рычагова), парткома (мягко ироничного, душевно широкого как полевая плащ-палатка Виктора Ивановича Кружалина; его сменщика, всегда жизнерадостного и по-простецки общительного Олега Анатольевича Куликова (в грядущем сражавшегося за здоровье народа в Государственной Думе) и комитета комсомола (вышеназванных Анатолия Акименко и Николая Вахрушина, коих достойно сменила  замечательная своей отзывчивостью, гибкостью и лёгкостью на любые высокогорные подъёмы и водные перевалы Наташа Фролова.

 

Разрешения давались быстро, без всякой волокиты, в скромной ненавязчивой надежде на билетики, которые сами факультетские руководители покупали, как и все вокруг. Понятно, что я приносил им заветные билетики первым. 

По идее продавать билеты было нельзя, собственно говоря, для этого не было ещё подходящей правовой основы, но наше демократичное руководство не парилось по этому поводу, все понимали, что знаменитости выступать бесплатно не будут. Никто никогда не проверял нас, все верили нам, да и понимали, что если нам что-то и доставалось от продажи билетов, то немного, да и это немного уходило на сопутствующие расходы, вроде как угощение артисту, на краску для афиш, транспорт... Хотя часто бывало, что звёзды добирались к нам своим ходом. Студенты народ бедный, наверное, вспоминали они.) 

 

Афиши у нас были шикарные, благодаря тому, что много ярких художественных талантов училось на кафедре картографии. Кстати, эмблему для фирменной майки географического факультета придумал и нарисовал будущий картограф Серёжа Осенев, победив с ней в честном конкурсе среди подобных же ему картографов) 

Сергей Осенев — это ещё одна легенда нашего факультета, с которым мы были корефаны до моего возвращения в Новосибирск, совпавшего с началом его звёздных гастролей, когда он триумфально проехал всю страну, собирая стадионы, с дискотекой «Лёгкий бум» вместе с Витей Савюком, тем самым, который осчастливил всё младое поколение 80-90-х годов игровыми приставками Денди; кстати лозунг «В Денди играют все!» сочинил, кажется, тоже Серёжа.

 

Для студенческого клуба «Паганель» Сергей придумал дискотеку «Спокойной ночи!», которая моментально стала популярна на весь университет и охватывающую его акваторию).

У Серёжи был уникальный талант ди-джея, он составлял энергоёмкие взрывные плейлисты, под кои прыгали все курсы, заметьте, практически без каких-либо допингов. 

Через годы новая факультетская легенда/ярчайшая комета талантов по имени Саша Спиридонов/по прозвищу Speed примет от улетающего на вольные хлеба выпускника Сергея Осенева диджейский пульт и напишет весёлые стихи, посвящённые дискотеке «Спокойной ночи!»:

 

Для вас дискотека — СПОКОЙНОЙ НОЧИ! — 

Орёт из последней застойной мочи.

 

Мы поскачем против ветра

В ритме песен в стиле РЕТРО.

 

Мы предложим вам затем

Медлячок от группы СЭМ.

 

Напяльте ваш самый крутой прикид,

Работает классно Саша Speed

 

Пусть на меня упадёт комод

Если это не Dance Mod.

 

Но нам не нужно никаких Америк,

Хотим купаться в речке Терек.

 

Поскольку у нас дискотека-совок,

Мы будем слушать русский рок.

 

Рок с географическом уклоном —

Без всяких преград и заслонов.

 

В сатинских плясках что песня - то хит,

Забудем про почки и бронхит.

 

И лишь под утро пора на бочок, 

На посошок сбацаем медлячок.

 

Слуга покорный Спиридонов, 

Обожает пиво и Мадонну.

 

Одни из первых в Москве мы начали проводить мега-дискотеки в кинотеатре «Литва», на большой и гулкой территории внутри самого главного здания МГУ, много ещё где не помню. 

Перед дискотеками необходимо было «литовать», утверждать списки песен, — советского в них должно было быть более двух третей. 

На практике мы составляли эти списки на коленках с чашкой кофе в одной руке, ручкой в другой и дымящейся сигаретой «Космос» в зубах на втором этаже между профессорской и преподавательской столовами в ногах у столпов Науки) 

Кофе варили в венгерских кофейных аппаратах, и он был отменным. Я дружил со всеми буфетчицами, варящими кофе, благодаря чему, часто покупал кофе для себя и своих соклубников без очереди.

 

Потом эти «кофейные» списки визировали у «руководящих треугольников» или у кого-то ещё из комсомольско-студенческих по линии Студенческого совета МГУ, курирующего студенческие клубы. Во время проведения дискотек у нас всегда должны были находиться при себе эти листочки с печатью, порой залитые вином хорошо не чём-то ещё) Никто никогда не приходил на дискотеки и не считал, сколько советского или несоветского играет. В общем-то всем было до лампочки, главное, чтобы соблюдать видимость.

 

Простите и поймите, пожалуйста, я даже не возьмусь вспомнить, какие в точности мероприятия мы организовывали одни, какие совместно с другими клубами, сколько их было вообще (очень много), когда и в каком порядке. Но вот моменты, цепи моментов, как новогодние гирлянды спутников или звёзды Млечного пути, зажигаются в моей памяти, превращая её в ту самую новогоднюю ёлку).

 

Одно время мы раскочегарили клуб так, что встречи и развлекательные мероприятия шли чуть ли не еженедельно и ежедневно.

В гостиной общежития на десятом этаже Главного здания выступали настоящие КОСМОНАВТЫ. 

На лекции полового просвещения (слово сексуальное ещё не прорвалось))… набивались так, что стены раздувались, как в переполненном по тем временам общественном транспорте.

 

Воющей одинокой мамой-волчицей читала, выпевала свои стихи БЕЛЛА АХМАДУЛИНА и поднимала нашу 2109 вместе со всем географическим людом на космическую высоту отрешения от всего земного.

 

Всегда на ура пролетали концерты бардов, столь любимых всеми географами романтиками-путешественниками — ЮРИЯ ВИЗБОРА, АЛЕКСАНДРА ДОЛЬСКОГО, ТАТЬЯНЫ и СЕРГЕЯ НИКИТИНЫХ, АЛЕКСАНДРА СУХАНОВА, ЕЛЕНЫ КАМБУРОВОЙ, ВЕРОНИКИ ДОЛИНОЙ... 

 

Любимец киноманов и театралов сам ВАЛЕНТИН ГАФТ радовал географов своей знаменитой насмешливо-снисходительной улыбкой и читал им свои саркастические стихотворные шаржи, шутливые эпиграммы и лаконичную, но глубоководную лирику. Это Гафтовское: 

Связь времён – связь света с звуком.

Как постигнуть эту страсть?

Поэтическая мука –

В даль туманную попасть.

 

У нас, в нашей уютной аудитории «под облаками», было последнее выступление ЮРИЯ ВИЗБОРА перед его уходом в другие миры. Необыкновенно тёплое и сердечное. Визбор купался в чутком и благодарном внимании юной публики, а она блаженствовала под его песни.

 

Перед географами выступал высокий и прямой как скала режиссёр ЭЛЕМ КЛИМОВ. Мне он понравился тем, что внимательно слушал мой юношеский трёп и даже поддержал моё намерение податься в кинорежиссёры, правда, дальше намерения дело не пошло)

 

Любили у нас бывать хитрый народный скоморох, спустившийся с Алтая, ВАЛЕРИЙ ЗОЛОТУХИН с Таганки; его коллега, гордый и мудрый «Атос» ВЕНИАМИН СМЕХОВ, запомнившийся мне своей не фальшивой совсем не актёрской искренностью; юмористы из любимой всеми советскими интеллигентами «Литературной газеты» ЛИОН ИЗМАЙЛОВ и ЗИНОВИЙ ПАПЕРНЫЙ, придумавший всенародный лозунг «До здравствует то, благодаря чему мы — несмотря ни на что!».

 

Представьте себе, это нам географам выпала честь одними из первых услышать прямо из сладкоречивых уст любимого красавца страны ЛЕОНИДА ФИЛАТОВА его архиостроумный «Сказ про Федота-стрельца», доставшийся вечности! 

Хороша ль, плоха ли весть, — 

Докладай мне все как есть! 

Лучше горькая, но правда, 

Чем приятная, но лесть!  

Только если энта весть 

Снова будет — не Бог весть, 

Ты за эдакую правду 

Лет на десять можешь сесть! (Царь)

 

Продолжение в следущей публикации.

 

Фотографии и комментарии Владимира Сатурина: