03.02.2023

 

 

Проснувшись пораньше, поняла: главное в нашей студенческой жизни – это не учёба как таковая и не практики с вечеринками, а экзамены. Судите сами, так ли это у вас.

 

Первое, что пришло в голову этой ночью – платье в частую мелкую полосочку. Его надевали на экзамены по очереди мои сокурсницы-девчонки, которые были невысокие и худенькие. Я под эту категорию не подходила ни по каким параметрам и потому только глядела на них с тихой завистью.

 

Дело в том, что через 5-7 минут от начала экзаменатор (особенно мужского пола) начинал прятать глаза, отворачивался, рассматривал свои бумажки и потом, не выдержав, говорил: «Всё, можете идти». И объявлял оценку «досрочно». Ему было неудобно признаться, что у него от этих полосочек уже рябит в глазах, и он не знает, куда их деть. А девчонки уходили радостные: что знали, то уже успели рассказать, а дополнительных вопросов не будет!

 

У меня по прошествии 58 лет (кошмар: как давно это было!) тоже сохранились личные воспоминания – об одном замечательном профессоре с родственной нам кафедры экономической географии СССР – НИКОЛЬСКОМ Игоре Владимировиче. У меня всегда были напряжённые отношения с экономической географией – хоть отечественной, хоть мировой. Я была истинным физико-географом. И потому на 4-м курсе, получив за первые 4 экзамена заслуженные «отлично», я боялась последнего в том солнечном мае экзамена по экономической географии СССР.

 

Как сейчас помню, в билете у меня была целлюлозно-бумажная промышленность Северо-запада СССР. Я рассказала всё, что знала (а знала я очень мало), а профессор-экзаменатор явно ждал от меня бóльшего. И видя мою растерянность, стал задавать наводящие вопросы типа: из каких пород делают бумагу (хвойных – ответила я), а какие хвойные породы я знаю (ель, сосна, лиственница). «А ещё какая есть хвойная порода, широко распространённая повсюду?» Я молчала, мысленно перебирая хвойные породы моего родного Кавказа: тис, туя, что же ещё? Профессор неторопливо полистал мою зачётку, посмотрел оценки предыдущих лет (преимущественно пятерки и ни одной «тройки»), долго смотрел на оценки текущей сессии и молвил:

- Ну что же мне с вами делать? Так не хочется портить зачётку… - И вдруг наклонился ко мне и заговорщицки тихо, чтобы никто больше не услышал, произнёс: «Пи-и-и…»

Я поняла, глубоко вздохнула и чуть ли не плача прошептала в ответ: «Пихта…»

 

И он поставил мне «отлично». Это была первая и единственная за все годы обучения сессия, в которой у меня были одни пятёрки. Спасибо Вам большое, Игорь Владимирович.

 

 

Ботаническим премудростям и в том числе названиям всяких растений меня в детстве учил мой брат Володя, который был на 3 года меня старше и увлекался казалось бы несовместимыми темами: геология и ботаника. Потом уже и я стала учить тому же своего сына Димку (будущего выпускника геофака). Он тогда перешёл уже в 9-й класс и поехал с нами (с Группой охраны природы геофака МГУ) в экспедицию по проектированию Среднеуральского национального (теперь природного) парка «Оленьи ручьи». 

 

И в первый же день, пока хозгруппа занималась установкой лагеря и обедом, я попросила нашего студента-ботаника Серёжу Самсонова (ныне ведущего научного сотрудника Сочинского национального парка) показать оставшейся группе основные местные растения. После возвращения спрашиваю у Димы:

- Ты что-нибудь запомнил?

- Да, конечно, - уверенно сказал он.

- А что именно?

- Кульбáба! - отвечает он с ударением на первое «а» (вообще-то ботаники произносят это название с ударением на последний), - шершавоволосистая!!!

И ведь не придерёшься - действительно такое шершавое название есть.

 

А уже гораздо позже я так же учила своего внука Сашу, которому тогда только-только исполнилось 6 лет. Было это в Москве, во дворе Палеонтологического музея, куда мы ходили не раз и не два (Саше очень нравилось проползать под скелетами гигантских динозавров). И показывая на травку с рассечёнными листочками, я спросила: "Помнишь, как она называется? Ну, мы с тобою учили – вспоминай: ты-ся-че..." 

- Тысяча и одна ночь! - радостно закричал он на всю округу.

 

Комментарий от Михаила Серебряного (1984, каф. биогеографии): 

Ударение в родовом названии кульбАба было правильным, ни один ботаник не называет это растение "кульбабОй". Латинское название рода - Leontodon - тоже не самое простое в смысле правильности ударения. Правильно говорить LeOntodon, но очень часто ударение ставят на последний слог.

 

 

 

1-го сентября 1962 г. студентов первокурсников собрали на торжественное собрание в аудитории 2109. Поздравлял нас цвет профессорско-преподавательского состава факультета. 

 

- Запомнилось выступление профессора Юлиана Глебовича САУШКИНА. Во время поздравления он перефразировал известную русскую пословицу: «Не место красит человека, а человек место». Юлиан Глебович сказал примерно следующее: «В стенах МГУ пословица не действует. У нас место красит человека».

 

- Георгий Константинович ТУШИНСКИЙ преподавал технику безопасности. Запомнился он на лекции в лыжной шапочке, натянутой до подбородка и с прорезями для глаз. Так он демонстрировал, что необходимо сделать, чтобы не отморозить нос и уши в зимних полевых условиях.

 

- Олег Константинович ЛЕОНТЬЕВ – морской геоморфолог, был добрым и доброжелательным человеком. Старшекурсники рассказывали, что мог со студентами и бутылочку распить.

 

 

В аспирантуру требовалось сдать три экзамена: естественно, специальность (океанология), иностранный язык (английский) и историю КПСС. 

 

В годы учёбы на факультете историю КПСС преподавала Зоя Петровна ИГУМНОВА. Не знаю почему, но в студенческие годы, она меня запомнила. Причём называла не Георгием, а Юрой. Я не возражал.

 

Экзамен по истории в списке стоял первым. В один из дней была назначена консультация. Я решил сходить. За пару дней до консультации заскочил на кафедру. Представьте морского волка, вернувшегося из продолжительного рейса – лохматый, с бородой. Преподаватель кафедры, Юрий ГОРДИЕНКО, зная, что я поступаю в аспирантуру, предостерёг: «бороду сбрей и подстригись, Зоя Петровна бородачей не жалует».

 

Раньше выбор мужских стрижек был не велик: «под ноль», «полубокс», «полечка». «Полечка» – самая престижная стрижка, требовала от парикмахерши определённых усилий и работы ножницами, она и стоила дороже. Я, помня Юрино предостережение, выбрал «полубокс». Это означало стрижку машинкой и минимум волос сверху. Естественно, что и с бородой я распрощался.

 

На консультацию отправился в нелюбимом мной двубортном костюме. Более того к лацкану пиджака прицепил значок с портретом Ленина. Зоя Петровна оценила: проходя мимо рядов, она возле меня остановилась, положила руку на плечо и произнесла: «Юра!».

По истории я получил четвёрку, т.е. минимальную оценку, требуемую для поступления в аспирантуру – с трояком был бы пролёт. После экзамена в коридоре образовался кружок, сдавшие и пролетевшие на экзамене обсуждали подробности. Моё внимание привлёк высокий стройный парень с окладистой бородкой. Он возмущался: «Ну почему два?! Я же ответил по билету!». Парню сочувствовали. Я же подошёл и посоветовал: «Если через год надумаешь поступать, приходи на экзамен по истории КПСС без бороды».

 

С более подробной и смешной информацией о Зое Петровне можно ознакомиться на сайте моего однокурсника эконом-географа Володи Дергачёва - https://dergachev.org/Landscapes-of-life/Memory/07.html)">(https://dergachev.org/Landscapes-of-life/Memory/07.html). 

 

 

 

Мы, студенты, в свободное от практики время часто прогуливались по Дерибасовской – главной улице Одессы. Захаживали в «Гамбринус» - знаменитую пивнушку, о существовании которой знали по рассказам Куприна. Следует заметить, что по тем временам заезжие столичные студенты из МГУ на улицах Одессы выглядели весьма экстравагантно: в майках, сандалиях на босую ногу и … шортах. Одесситы на нас поглядывали, оборачивались вслед.

 

В один из жарких солнечных дней вчетвером отправились в «Гамбринус» и расположились за стойкой пивного бара. Неподалёку в зале, за отдельным столиком, распивали пиво местные ребята. Через некоторое время двое из них встали из-за стола и с кружками в руках направились в нашу сторону. Мы внутренне напряглись: мало ли, что на уме у местных. Однако беспокоились напрасно. Ребята были настроены весьма дружелюбно, познакомились. Ниже попробую донести смысл состоявшегося между нами разговора.

 

- Вы откуда? – обратился один из подошедших.

 

Мы рассказали. А потом с его стороны последовала странная просьба:

 

- Очень просим, походите в шортах по Дерибасовской ещё денька два. Одесситы - фанаты, сами в этом убедитесь. Поймут, глядя на вас, что шорты удобная летняя одежда, разденутся.    

 

На прощанье новые знакомые угостили нас пивом.

 

Наверное, сейчас в Одессе шортами никого не удивишь. Стали ли одесситы менять брюки на шорты летом 1964 года, неизвестно... А может с нас всё и началось?

 

 

Слышали ли вы об одесском «красном игристом»? Вряд ли. С однокурсником Ваней Зенковичем, нагулявшись по городу и прикупив по дороге в общежитие это вино, решили немного расслабиться. Наших соседей по комнате общежития на месте не оказалось, но остались следы их пребывания: грязные тарелки, открытая банка «кильки в томатном соусе», разбросанные по столу игральные карты. Очевидно, наши сокурсники, не в пример нам, сначала расслабились, а потом пошли знакомиться с Одессой.

     

- Ну что, давай отметим прибытие? – обратился ко мне Ваня, открывая бутылку «Игристого».

     Я даже не успел ничего ответить, как раздался громкий хлопок, и «Игристое» устремилось наружу. На потолке от вина образовались розовые разводы. Мы даже не допили из бутылки его остатки, как в комнату вошла комендант общежития Одесского Гидромета. Не буду описывать устную часть общения с комендантшей. Приведу выдержку из её письменного приказа, с которым, через некоторое время, она нас ознакомила: «…на столе  карты, где карты – там вино, где вино – там женщины … приказываю выселить из общежития…».

 

Так мы с Ваней оказались без крыши над головой. Спасибо друзьям-сокурсникам: с соблюдением правил конспирации приютили невинно пострадавших. Благо, комнаты общежития располагались на первом этаже, и в тёмное время суток проникнуть в общежитие через окно было несложно.

 

 

 

- Береговая практика в 1964 г. проходила в геофизической обсерватории, расположенной на берегу Одесского залива. В 60-е годы от Гидромета практикой руководил очень милый и доброжелательный человек по фамилии ПРУСЕНКОВ (к сожалению, забыл его имя и отчество). В Одессе говорят: «одессит – это национальность». Это как раз про Прусенкова. Его, если можно так выразиться, «одесситость» проявлялась в своеобразном говоре: разговаривал Прусенков на «одесском языке».

 

Вспоминается забавная ситуация, когда Прусенков, рассказывал нам,  студентам, о химической посуде. В химических анализах морской воды, в частности, при определении её солёности методом титрования, используются «бюретки Блинова» - специальные градуированные стеклянные трубки определённой ёмкости, названные именем их разработчика. 

Прусенков, рассказывая о бюретках, постоянно упоминал Блинова. Со стороны могло показаться, что с Блиновым он общался буквально вчера и был в хороших дружественных отношениях. Сейчас не помню, кто из моих однокурсников произнёс: «Так Блинов ведь умер в 19.. году!». Прусенков моментально отреагировал: «Я и говорю: бюретка покойника Блинова».

 

 

Летом 1964 года на судне «Московский Университет» мы – студенты океанологи 2-го курса, учились вешать на трос батометры, набирать из них пробы морской воды для последующих химических анализов, снимать отсчёты температуры с термометров. 

В годы учёбы использовались опрокидывающиеся батометры Нансена (батометр морской БМ-48). Принцип их действия следующий. На каждый батометр к сбрасывающему устройству крепился посыльный грузик (грузик имеет приспособление, позволяющее свободно двигаться вдоль троса). Под действием посыльного груза спусковое устройство срабатывает, батометр, верхней своей частью освобождается от троса и под действием силы тяжести опрокидывается на 180 градусов. При этом закрывается крановый затвор, срабатывает сбрасывающее устройство, и очередной посыльный грузик устремляется по тросу к следующему батометру и т.д.

Естественно, что срабатывание всей серии батометров должно произойти, когда по тросу с гидрологического мостика будет направлен первый посыльный груз. Если наблюдателей двое, старший подаёт команду: «Бросай груз!»

 

Описание батометра предпринято с целью пересказа старого океанологического анекдота, который преподаватели перед выполнением гидрологической станции рассказали нам - студентам:

«Во время морской практики преподаватель руководит выполнением гидрологической станции. Студент Иванов вешает батометры на трос, крепит посыльные грузики. Серия опущена. Иванов смотрит на часы, выжидает положенное время, вопросительно смотрит на преподавателя, в руках у него посыльный грузик. Звучит команда: «Бросай груз!». Студент Иванов размахивается, и … груз летит далеко за борт!».

 

Из воспоминаний ГЕОРГИЯ АМАРОВА, выпускника 1967 года кафедры океанологии - http://www.geograd.ru/blog/10840

______________________________________________________________________

 

Предыдущая публикация "Легенды и байки Московского университета": 

 

на сайте - http://www.geograd.ru/news/18718

в фб - https://www.facebook.com/Geograd/posts/pfbid02ck5J5pR2bcfrdzzzNG4Ph4qHCWWYHGJxTvF4r76CNAtwCd4UbX4yrPNjumg4xqZNl

Байки МГУ/ВКонтакте - Байки МГУ (vk.com)