Сергей Иванович АНТОНОВ, к.г.н., ст.н.с. кафедры геоморфологии и палеогеографии

В прошлом году, наряду с 80-летним юбилеем географического факультета МГУ, отмечалась еще одна связанная с ним дата — 50-летие Сатинской учебной практики, Сатинской учебно-научной станции, Сатинского учебного полигона (см. GeograpH №№ 42–43, 2018).
Возникшие на тридцатом году существования географического факультета, они давно уже стали его основой, фундаментом, неотъемлемой частью.

Более ДЕСЯТИ ТЫСЯЧ географов МГУ имеют за плечами «сатинскую школу», многие из них стали видными учеными, администраторами, бщественными деятелями. 
Более половины нынешних заведующих кафедрами географического факультета прошли через это учебное мероприятие в долине р. Протвы.
Сатино — это десятки студенческих экспедиций, сотни написанных монографий и статей, десятки защищенных кандидатских и докторских диссертаций. Ни у одной отечественной учебно-научной географической станции нет такого солидного послужного списка. Но Сатино — это не только образование и наука, это особый пласт университетской культуры. Это сатинский фольклор, Сатино поэтическое, театральное, футбольное, «земля обетованная» географов всех поколений.

Мы привыкли к радостному «вечно живому» Сатино и порой просто не замечаем его трудностей и его проблем. А их, к сожалению, очень много.
Пятьдесят лет назад наш факультет начал создание учебного полигона и учебной базы нового типа (нового поколения), на основе которых впервые в нашей стране удалось реализовать идею комплексного изучения всех компонентов природного ландшафта на примере конкретной, четко обозначенной территории.
Доведение до студентов этого принципа стало главной задачей сатинской общегеографической практики.

На создание новой базы, новой методики преподавания, научного доизучения и обустройства полигона необходимыми рядами наблюдений за природными процессами ушло более 15 лет. Возросшие возможности МГУ и нашего факультета позволили оснастить новую базу необходимыми помещениями, инструментами и приборами, создать на полигоне комфортные (можно даже сказать «курортные») бытовые условия.

Только сейчас, после кризиса минувших десятилетий, мы начинаем понимать, каким богатством располагает наш факультет в виде современной сатинской базы, какую научную ценность несут в себе результаты многолетних наблюдений на полигоне. Но далеко не всегда мы осознаем, насколько неопределенным, непредсказуемым может стать будущее сатинской практики.

Неконтролируемая, (не зависящая от нас) застройка бывших сельскохозяйственных земель полигона таит в себе угрозу будущему нашей станции. В один прекрасный момент мы вдруг почувствуем, что больше не можем проводить здесь учебную практику в традиционном ее понимании, что учебный полигон уже не позволяет решать поставленные практикой задачи. Вокруг уже нет доступных для изучения природных комплексов. Геодезические знаки (пирамиды), попавшие на земли новых хозяев, окажутся демонтированы. Студентам некуда пойти в маршрут, кроме как по улицам коттеджного поселка или по обочинам скоростных автострад. Значительная часть лесов будет застроена домами или превратится в труднопроходимые вырубки, а местами и берег реки станет чьей-то частной собственностью. И хотя территория самой Сатинской базы в очерченных земельным кадастром границах останется во владении факультета, но без прилегающего к ней полигона она потеряет свою ценность.

Здесь следует обратиться к опыту развития и «угасания» других отечественных полигонов, чей возраст превышает сатинский.
Угасание и «умирание» учебного полигона начинается тогда, когда он, как износившаяся вещь, перестает исполнять возложенные на него функции. В недолгой (менее чем столетней) истории отечественных географических учебных станций такие случаи происходили. Возьмем два самых старых объекта: Саблинскую (СПбГУ, 1921 г.) и Красновидовскую (МГУ, 1945 г.) базы. В последнем случае причина проста и понятна: строительство Можайского гидроузла и водохранилища привело к затоплению самой важной придолинной части учебного полигона, составлявшей всего лишь около четверти (!) его площади. Почти 10 лет продолжался период «выживания», борьбы с неблагоприятными последствиями, но затем столичным географам пришлось оставить насиженные места в долине р. Москвы и перебраться в соседний протвинский бассейн.

В истории с Саблинским полигоном причина также понятна, хотя и не столь наглядна. Рост городской агломерации Ленинграда (Санкт-Петербурга), большая потребность в рекреационных дачно-садоводческих землях привела к постепенной застройке территории полигона. Там, где когда-то простирались безлюдные просторы имения графа А.К. Толстого «Пустынька», разрослись дачи, коттеджи, садоводческие товарищества. И хотя саму саблинскую станцию никто не отбирал, значение ее упало. Чтобы проследить строение природных объектов в долине речки Саблинки, в прилегающем к р. Тосна участке, надо пробраться через целый лабиринт частных владений, заборов, изгородей, тупиковых дорожек. Ни об учебном картировании указанных земель, ни о демонстрации их геологического строения речи быть не может. Свободные участки еще сохранились в днищах долин указанных рек, но целостной картины ландшафта они не создают. С конца прошлого века многие специальные практики студентов СПбГУ проводятся на другом полигоне (в Карелии).

Увы, именно эта, «саблинская», судьба грозит и нашему Сатино.
Первые садово-дачные новостройки появились здесь летом и осенью 1991 г. Сначала они охватывали пустующие окраины традиционных поселений, неудобные и малопродуктивные части сельскохозяйственных земель. Но с 2007 г. начались массовые застройки на склонах Бутовского холма, прилегающих к проезжим дорогам: Боровск–Семичево, Бутовка–Сатино, Сатино–Совьяки. В 2016–2017 гг. эти трассы были модернизированы и превращены в автострады. Усилилось проникновение частных землевладельцев в пределы заброшенных и заросших мелколесьем сельскохозяйственных земель на правобережье р. Протвы. Новые дачные и коттеджные поселки огораживаются заборами, обеспечиваются охраной, исключающей их посещение посторонними. Даже бесполезный в садово-строительном отношении Егоров овраг (важный объект геолого-геоморфологической практики) стал в последние годы труднодоступным для посещения.

Все это становится непреодолимым препятствием при проведении здесь учебной практики в традиционном ее понимании.
По имеющимся данным, пока еще пустующие сельскохозяйственные земли левобережья р. Протвы, близ границы Калужской и Московской областей, уже имеют своих новых владельцев, но их застройка задерживается из-за отсутствия хорошей дороги.
«Оранжевая опасность», надвигающаяся с востока, наглядно прослеживается при сравнении площадей застройки на картах полигона 1991 и 2018 гг. Некоторую надежду пока еще вселяют значительные площади полигона, занятые лесами (земли государственного лесного фонда), и земли водоохранной зоны (днища и склоны долин рек), для освоения которых требуются особые разрешения.
Используя эти лесные и водоохранные резервы, практика сможет продержаться какое-то время. Тем не менее, все перечисленное делает перспективу Сатинской практики неопределенной, а главное, не зависящей от воли и желания ее непосредственных исполнителей.

Такие обстоятельства, безусловно, не могут устраивать никого из людей, неравнодушных к судьбе нашего факультета и нашей науки.
Выход из создавшегося положения есть. Им уже давно пользуются наши коллеги-биологи, работники культуры, объявляя отдельные территории страны заповедниками, заказниками, объектами природно-культурного наследия. Именно таким природно-культурным заказником с ограниченным режимом землепользования мог бы стать Сатинский учебный полигон. Причем режим землепользования может быть далеко не самым строгим — сельское и лесное хозяйство, строительство (в границах населенных пунктов) и даже ограниченная добыча полезных ископаемых (стройматериалов) для местных нужд.

Все вышеизложенное достаточно убедительно говорит о том, что таким объектом природного, научного и культурного наследия, несомненно, является небольшой участок в бассейне р. Протвы. Его имя неразрывно связано с историей отечественной географии и историей Московского университета, нигде в нашей стране нет подобного ему учебно-научного объекта.
Но эту понятную для нас истину необходимо многократно донести до руководителей калужских и боровских управленческих органов. И делать это должны не простые сотрудники и студенты географического факультета, чей голос по образному выражению поэта «тоньше писка», а люди, наделенные властью, от мнения которых будет не просто отмахнуться.

Есть и другая, «простая» перспектива — уйти с освоенных и десятилетиями «насиженных» мест в другие, более отдаленные от столицы районы нашего обширного государства. Создать там новую станцию, освоить новый полигон. Начать новую жизнь в чистом поле с чистого листа.
Здесь в качестве контраргумента этой «непротивленческой» позиции полезно еще раз напомнить о той немалой цене, которую заплатил географический факультет за Сатинский учебный полигон. 
Вот далеко не полный перечень основных затрат:
— Строительство Сатинской базы (5 основных зданий, 1973 г.) — около 200 тыс. рублей;
— Модернизация дороги Бутовка–Сатино (1973 г.) — 300 тыс. руб.;
— Буровые работы на полигоне (1984–1986 гг.) — 150 тыс. руб.;
— Новый мост через р. Протву (1984 г.) — 10 тыс. руб.
Таким образом, общие затраты составили свыше 660 тыс. рублей.

При этом государственные земли для станции достались факультету бесплатно!
По примерным оценкам, советский рубль соответствует 1 тысяче современных российских рублей, то есть творцам новой базы факультета понадобится свыше 660 млн рублей. Кроме того, нельзя исключать, что за земли для будущей станции нас, «богатеньких москвичей», местная администрация попросит заплатить. Так что цифра в 1 млрд рублей и более может оказаться вполне реальной.
Это сумма более чем в 20 раз превышает годовой бюджет географического факультета МГУ.
«Нам помогут спонсоры!» — воскликнут наши оппоненты. И будут неправы. Спонсоры, рассчитывающие когда-либо вернуть свои деньги, вряд ли будут помогать тем, кто безответственно относится к своей собственности и не может отстоять свои интересы.

Но даже если создание станции состоится, сколько будут стоить ежегодные поездки (на практику и обратно) студентов и преподавателей факультета? Вряд ли эта сумма расходов будет сопоставима с нынешней. Сколько лет уйдет на освоение и доизучение новых территорий? И, наконец, никто не может гарантировать, что по прошествии какого-то времени все те же люди — землепродавцы и застройщики — не появятся на новом полигоне.

Увы, от современного капитализма не убежишь! А потому надо учиться отстаивать свои права и права российского образования и науки. К счастью, времена меняются, и не всегда в худшую сторону.
То, что было нормой в «лихие девяностые», становится недопустимым сейчас. Громкие дела прошлого о застройке Бородинского поля и окраин усадьбы Ясная Поляна нынче получают должную оценку. Приватизация земель объявляется незаконной, и новоявленные «соседи» графа Толстого и генерала Раевского вынуждены умерить свои аппетиты.

Так что отстоять от застройки Сатинский полигон — дело не безнадежное. А наши неизвестные потомки поблагодарят нас за будущее Сатино, Сатино без заборов!

Статья из газеты "GEOGRAPH" №2 (45)

Фотография Валерия Фёдорова (1981, каф. общей ФГ и палеогеографии)

Сатино - взгляд сверху. Таким вы его ещё не видели. Май 2013 года - http://www.geograd.ru/photos/10487

О проблемах нашего Сатинского полигона в программе "Вести" 20:00 26 июня 2019 года - 

https://youtu.be/nvhPecWPS4I?fbclid=IwAR11FTcDjpPqsBW9J_IhgCrMD94NIj9kAGEUlqPD04UPJrArslComxIN5uo

Попутного ветра, ЮНГи!

Материал о прошлом и настоящем Школы ЮНГ подготовила многолетний её директор МАРИНА ПЕТРОВНА КОРШУНОВА.

В 2018 г. Школе юных географов (ЮНГ) при географическом факультете МГУ исполнилось 70 лет. 
Большой путь прошла вместе с университетской географией наша школа. Были на этом пути взлеты и падения, радости и разочарования. И только потому, что всегда ее поддерживали люди, преданные науке географии, — школа живет.
Созданный Б.Л. БЕКЛЕШОВЫМ на факультете школьный географический клуб постепенно превратился в настоящую школу, основной задачей которой стало познакомить школьников с географией как комплексом наук, объектом их изучения, основной терминологией, методами исследования, современными проблемами и прикладными задачами.

В течение трехлетнего обучения учащиеся слушают не только лекционные курсы, но и выполняют практические работы. Но наиболее ярко, доступно и  наглядно мир географии открывается ребятам на практических занятиях на природе и полевых практиках, проходящих во время каникул.
Полевые практики в Школе ЮНГ являются интересными и увлекательными. Они проходят как на территории России, так и за рубежом. Многие годы летняя полевая практика проходила в Словакии, а в осенние и весенние каникулы ребята посещали Черногорию, Хорватию, Сербию и южное побережье Италии. Кроме того, практики проходят и на учебных базах географического факультета — в Сатино и Хибинах.

Ежегодно в Школе ЮНГ обучаются более 150 человек.
По-разному складываются их судьбы после окончания школы. Одни выпускники, окончив геофак, успешно работают в разных уголках нашей страны. 
Некоторые связали свою жизнь с факультетом, стали ведущими преподавателями, профессорами, заведующими кафедрами… Декан факультета чл.-корр. РАН С.А. ДОБРОЛЮБОВ, заместители декана д.г.н. А.В. БРЕДИХИН, к.г.н. С.Р. ЧАЛОВ, к.г.н. Н.И. ТУЛЬСКАЯ, зав. кафедрой метеорологии и климатологии д.г.н. А.В. КИСЛОВ — все они выпускники Школы ЮНГ разных лет.

Таким образом, из стен школы выходят кадры и для руководства факультета, влюбленные в свою науку. Некоторые выпускники Школы ЮНГ продолжили свою профессиональную жизнь в ней уже в качестве преподавателей. Это профессор д.г.н. С.И. БОЛЫСОВ, доценты к.г.н. О.А. БОРСУК и к.г.н. Н.А. ВОЛОДИЧЕВА и др. Они читают лекции, проводят воскресные экскурсии и полевые практики для ЮНГ в России и за рубежом, руководят курсовыми работами. 
Другие выпускники избрали иные профессии. Но все они с большой любовью и нежностью вспоминают о годах, проведенных в стенах школы. Любовь к ней, преданность ЮНГовской дружбе остаются на всю жизнь.
И когда видишь девчонок и мальчишек, с трепетом приходящих на геофак поступать в Школу ЮНГ, хочется верить, что школа будет жить еще долго, а ее выпускники будут уверенно вести свои корабли по просторам вечно юной науки географии.

ИСТОРИЯ ШКОЛЫ ЮНЫХ ГЕОГРАФОВ

В первые годы после Великой Отечественной войны (с 31 декабря 1945 г.) по Всесоюзному радио шла регулярная передача «Клуб знаменитых капитанов», которая вовлекла в свою орбиту многих школьников тех лет. В одном из выпусков передачи была объявлена «Игра в ”25”». Двадцать пять школьников, быстрее других набравшие 25 очков, становились членами-корреспондентами клуба. Ребятам давались самые разнообразные задания, и свои ответы они должны были присылать на радио. Проверка присылаемых школьниками работ осуществлялась сотрудниками географического факультета МГУ, в частности, Б.Л. Беклешовым. Первым победителем игры, получившим звание «члена-корреспондента», стал КИМ ЛОСЕВ.

После окончания игры очень жалко было расставаться с талантливыми школьниками, и тогда в 1948 г. на географическом факультете была создана Школа ЮНГ. Инициатором и организатором Школы ЮНГ стал замечательный педагог, фронтовик БОРИС ЛЕОНИДОВИЧ БЕКЛЕШОВ, или попросту «дядя Боря», как его между собой называли школьники. Энтузиаст и романтик, очень простой в общении, он умел доходчиво и увлекательно рассказывать о географии.
Про него Любовь Кабо написала книгу «Повесть о Борисе Беклешове» (Изд. «Советский писатель», М., 1963).

Первыми ЮНГами стали «члены-корреспонденты» радиопередачи «Клуб знаменитых капитанов» и ребята из краеведческого кружка при городском доме пионеров. Занятия в Школе ЮНГ включали лекции по основным географическим дисциплинам, зачеты и экзамены, летние полевые практики.
Но в 1951 г. Б.Л. Беклешов был направлен заведовать факультетской учебной станцией в Леонидово. К сожалению, после его отъезда занятия со школьниками постепенно прекратились, и к концу 1950-х годов Школа ЮНГ практически прекратила существование.

В 1962 г. директором школы стал С.П. ЛЯМИН, аспирант кафедры географии почв. В школу принимали столичных восьмиклассников, была составлена программа обучения, рассчитанная на три года. На первом и втором годах обучения читали лекции по общему землеведению, на третьем — по экономической географии. Кроме того, на втором «курсе» ребята защищали курсовые работы, а после первого «курса» выезжали на летнюю практику. 
Таким образом, если в начале своего пути Школа ЮНГ была больше клубом, то с обретением учебной программы она превратилась в «малый геофак».
Однако в 1964 г. С.П. Лямин защитил кандидатскую диссертацию и стал сотрудником Почвенного института. К 1965 г. школа в очередной раз прервала свое существование и была восстановлена в 1968 г. усилиями А.Е. СНОПКОВА, сотрудника кафедры криолитологии и гляциологии.

С 1968 г. по настоящее время Школа ЮНГ при географическом факультете МГУ работает без перерыва. В начале 1974 г. ее директором и научным 
руководителем стала И.И. МАМАЙ — старший научный сотрудник кафедры физической географии СССР. В 1979 г. ее сменил сотрудник той же кафедры В.Н. КАЛУЦКОВ. В 1988–2018 гг., в течение 30 лет, Школой ЮНГ руководила М.П. КОРШУНОВА. В настоящее время и. о. директора Школы назначена доцент кафедры картографии и геоинформатики Н.А. АЛЕКСЕЕНКО.

Своими ВОСПОМИНАНИЯМИ о времени, проведенном в Школе ЮНГ, делятся ее слушатели разных лет.

ИГОРЬ ВЛАДИСЛАВОВИЧ ДУДЛЕР, к.т.н., доцент МИСИ, ЮНГа 1948–1951 гг.
Отлично помню годы учения в Школе ЮНГ. Лекции, практические занятия и вечера встреч с интересными людьми в старом здании геофака на Моховой улице. Вспоминаю, как иногда блестяще играл нам на рояле произведения Рахманинова и Шопена профессор Н.А. ГВОЗДЕЦКИЙ — общепризнанный авторитет по физической географии Кавказа и специалист по карсту. Николай Андреевич выступал на факультетских вечерах обычно с сыном, в то время школьником, который играл на скрипке. 
Должен сказать, что нам предоставлялась достаточная самостоятельность. Однажды наш руководитель А.П. ЛЕВИНА доверила мне вести на экскурсию в карстовые пещеры на берегах реки Пахра группу школьниц. В том походе мы чуть не заблудились в лабиринте ходов и залов. Выручил оставшийся огарок свечи: мы замерли и не дышали, вдруг пламя отклонилось и показало направление потока воздуха. Мы вышли из пещеры и облегченно вздохнули! 
Но моим самым ярким воспоминанием от Школы ЮНГ остается командировка (!) на Урал в Ильменский заповедник в 1949 г. Кто из моих сверстников мог мечтать об этом?!
Школа ЮНГ привила нам любовь к Земле, к природе, познакомила с замечательными людьми, энтузиастами, преданными своему делу и долгу, людьми неравнодушными, умеющими и увлекаться, и увлекать. Это осталось в памяти на всю жизнь, во многих ситуациях помогало жить и стараться быть достойным своих учителей. Должен признаться, что я не стал географом, но интерес к естественным наукам, зародившийся в Школе ЮНГ, сохранился, а полученные еще в те далекие годы знания очень пригодились.

Что же пожелать вам, ЮНГи XXI века? Трудно ожидать, что каждому из вас удастся открыть неизвестные земли, но сделать свое, пусть маленькое, открытие может каждый. Нужно только хотеть и, что не менее важно, быть к этому готовым. Не бойтесь ошибаться, сомневаться и даже «изобретать велосипед» — это тоже бывает очень полезно.

ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВИЧ ЧИЧАГОВ, д.г.н., главный научный сотрудник Института географии РАН, ЮНГа 1949–1951 гг.
Школа юных географов прочно вошла в мою жизнь, оставила светлые и теплые юношеские воспоминания, принесла большую пользу. Главным ее результатом в моей жизни был выбор профессии географа-геоморфолога. В этом году исполнилось 62 года с начала моей работы в Институте географии АН СССР/РАН, в отделе геоморфологии.
Борис Леонидович Беклешов, дядя Боря (1920–1957 гг.), остался в наших воспоминаниях умным и деликатным, широко образованным человеком, прошедшим Великую Отечественную войну. О чем только он нам ни рассказывал… И как рассказывал! По прошествии многих лет, читая лекции геоморфологам геофака, я невольно старался использовать его стиль общения со студентами, вспоминал его уважительность, мягкость и обаяние, его дальновидность.
Нашими преподавателями в Москве были замечательные студентки-старшекурсницы Наташа ДОРФ и Алла ЛЕВИНА. Лекции нам читали преподаватели и профессора факультета К.К. МАРКОВ, Н.Н. ЗУБОВ, Г.К. ТУШИНСКИЙ и другие.
В Школе ЮНГ окреп интерес к географии, которую не без оснований в старину называли матерью наук, появилась страсть к путешествиям, к походной жизни, неприхотливости, ночевкам у костра, а главное, тяга к товариществу. Мы были всепогодными, счастливыми и веселыми юными бродягами-географами! Возвращались нередко глубокой ночью: дядя Боря приучал нас «раздвигать» рабочий день за счет темного времени суток — на попутных машинах. Незнакомые водители были обычно внимательны к нам.
С уважением и радостью вспоминаю о наших девочках - ЮНГах. Нас с ними связывали самые теплые, дружеские отношения. Нередко ночевали под открытым небом, у костра: спальных мешков и палаток у нас тогда не было. Под утро было смешно и трогательно видеть их розовые носы, торчащие из-под одежек…

Из практик ЮНГовских наиболее яркие воспоминания оставила снегомерная практика зимой 1950–1951 г. в Красновидово. Зима была снежной, мощность снежного покрова превышала высоту плотномера, приходилось копать. Потом обрабатывали полученные материалы в камералке, в заключение устроили веселый праздник, а после него бродили по пояс в снегу по Москве-реке, распевая народные пиратские песни. Было очень весело, просто здорово!

Что было главным в нашей жизни в Школе ЮНГ тех лет? Что она оставила мне на всю жизнь? Интерес к работе, интерес к книгам, увлеченность и романтику. Радость общения. Умение и желание играть в одной команде. Умение поступиться частным успехом во имя достижения общей цели. Свобода выбора пути. Без принуждения! Без занудства! Стремление ко всему новому. Веселый и легкий, спортивный, чистый образ жизни. На всю жизнь осталась гордость за подвиги русских путешественников, исследователей, желание хотя бы в чем-то на них походить. И в наши дни, когда я вхожу в аудиторию 2109, то прежде всего ищу взглядом бронзовый бюст Н.М. Пржевальского…

ОЛЕГ АНАТОЛЬЕВИЧ БОРСУК, к.г.н., доцент кафедры геоморфологии и палеогеографии, НАТАЛЬЯ АНДРЕЕВНА ВОЛОДИЧЕВА, к.г.н., доцент кафедры криолитологии и гляциологии, ЮНГи 1954–1956 гг.

В сентябре 1954 г. занятия начались в новом Главном здании МГУ на Ленинских горах. То, что мы увидели в МГУ, превзошло все наши самые смелые ожидания. На аудиторные занятия приходили 25–30 человек. Кроме лекций были экскурсии по научным лабораториям. Помнится, нас удивили геодезические приборы, такие, как стереоавтографы, стереокомпараторы и просто стереоскопы для дешифрирования аэрофотоснимков, о которых мы не имели ни малейшего представления. Очень интересно было листать страницы ботанических гербариев. Оказывается, лето можно «принести» в аудиторию.
В зимние каникулы ЮНГи под руководством Ольги ЛОПАТИНОЙ выехали на базу в Красновидово во всеоружии: с термометрами для измерений температуры в толще снега, плотнометрами, увеличительными стеклами, рейками, лопатами, щупами и другим снаряжением. Погоды стояли морозные, но мы с энтузиазмом рыли шурфы в снежной толще, устанавливали термометры в разных слоях снега. «Самыми точными инструментами» при выделении слоев в толще снега, по словам Г.К. ТУШИНСКОГО, были карандаш и палец каждого исследователя, с помощью которых можно было выделить слои разной плотности и структуры. Вечерами в камеральных условиях вычерчивали описанные разрезы, наносили результаты температурных измерений и плотностей, и тема «Снег как индикатор ландшафта» наполнялась первыми самостоятельными «открытиями».

Наша первая полевая экспедиция была в Мещере. Базовый палаточный лагерь был разбит на берегу озера Белое, окруженного сосновым лесом, с берегом из белого тонкого песка. Красиво, чисто, тихо... Для изучения рельефа, озера, растительности этой территории были организованы отряды: геоморфологический, гидрологический, ландшафтный (ботанический). Одновременно учились в полевых условиях фиксировать и описывать точки наблюдения, работать с картами и планами. Палаточные лагери смещались по маршрутам. Взаимопомощь в работе, счастливая обстановка дружбы, товарищества и душевной чистоты царили в ЮНГовской экспедиции. Наш руководитель Г.В. ТКАЧЕНКО «цементировала» разношерстный коллектив школьников, которые были объединены интересными научными исследованиями, общими задачами и дисциплиной. Жизнь была проста и очень естественна, полна всеобщего уважения и огромного доверия друг к другу с налетом легкой влюбленности. В свободное время играли в футбол или волейбол, плавали. Более половины нашего курса поступили в университет и пришли на географический факультет.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ БОЛЫСОВ, д.г.н., профессор кафедры геоморфологии и палеогеографии, ЮНГа 1969–1971 гг.

Школа ЮНГ была для нас неким постоянным праздником. В наши юные школьные души навсегда западали лекции несравненного Г.К. ТУШИНСКОГО, в которых «лавинки бабахали», или ледники высоких широт, которые поддерживают сами себя в объяснениях колоритного доцента К.Г. ТАРАСОВА. Особым явлением был курс «История географических открытий». Его вкрадчивым, бархатным голосом читал главный любимец нашего поколения ЮНГ — океанолог Александр Васильевич ШУМИЛОВ. Тот самый, который вместе с Д. Шпаро искал и нашел на Таймыре следы пропавшей в 1913 г. экспедиции А.В. Русанова на «Геркулесе» (прообраз каверинского капитана Татаринова). Вместе с Шумиловым мы «ходили» на «Тринидаде» и «Санта-Марии», «открывали» ледяной материк на «Востоке» и «Мирном» (рассказы об Антарктиде особо захватывали, поскольку Александр Васильевич сам немало поработал в тех местах). И, конечно, главные события нашего ЮНГовского обучения: летняя практика и зимняя научная экспедиция в Красновидово и осенняя, в школьные каникулы, экспедиция в Сатино. В Сатино мы оказались осенью 1969 г., нашей базе был всего один год. Там мы изучали овраги. Как я потом осознал, это были в некоторых случаях первые зарисовки основных МЭФ (малых эрозионных форм) вновь образованного полигона. Думал ли (мечтал ли!) я тогда, что через 17 лет буду защищать кандидатскую диссертацию по истории развития этих самых Сатинских оврагов? А в Красновидовской экспедиции руководителем был наш кумир А.В. Шумилов — мы не верили своему счастью. Мы проводили зимние наблюдения за режимом Можайского «моря», писали настоящий отчет.
А потом было Красновидово летнее. Практика, аналогичная студенческой! Футбол с настоящими студентами. Похожая на студенческую вечерняя жизнь. В общем, месяц счастья.

Эти настоящие (!) полевые работы решили мою судьбу и судьбу целого ряда моих ЮНГовских однокашников. После поездок мы уже не могли никем иным себя представить - только географами! Именно в Школе ЮНГ мы «заболели» географией и до сих пор счастливы этой «болезнью».
На нашем курсе было, наверное, около 40 человек, многие из них в дальнейшем окончили наш факультет. Мы с А.В. Бредихиным в наступающем году будем отмечать полсотни лет нашей «совместной жизни». А это, в числе прочего, и Джугджур, и Николаевск-на-Амуре, и Карпаты, и Хибины, и Крым, и Кавказ, и Кордильеры, и Аппалачи…. И, конечно, все эти десятки лет на нашей кафедре. И это тоже все оттуда, из ЮНГ.

Надеюсь и уверен, что Школа ЮНГ отметит еще и столетний, и более «старшие» юбилеи, и всегда она будет кузницей географов и порядочных ответственных людей с географическим мышлением. Спасибо тебе, Школа ЮНГ!
Спасибо директорам школы разных лет за их нелегкий, но воистину благородный и благодарный труд! И многая лета тебе, Школа ЮНГ!

НАДЕЖДА ИГОРЕВНА ТУЛЬСКАЯ, к.г.н., доцент кафедры картографии и геоинформатики, зам. декана по дополнительному образованию, ЮНГа 1990–1993 гг.

Моя Школа ЮНГ пришлась на начало 1990-х годов. Занятия в школе дали мне возможность увидеть настоящую географию и понять, что это не совсем то, чему учат в школе, а гораздо интереснее. Я рада, что многие мои первые преподаватели до сих пор работают на факультете, я всем очень благодарна, потому что их лекции только упрочили мое желание учиться именно здесь. И пускай у нас не было тогда возможности ездить на дальние (и уж тем более на зарубежные) практики, но все равно это был первый опыт «некабинетной» работы. Наша практика проходила в Сатино. Именно с тех пор я не особенно удивляюсь, когда отмечаю на картах, которые делают студенты во время топографической практики в Сатино, что Протва течет «не туда». На моей первой карте Протва тоже текла вспять. Желаю школе все новых и новых пытливых, умных, дружных ЮНГ!

СЕРГЕЙ РОМАНОВИЧ ЧАЛОВ, к.г.н., доцент кафедры гидрологии суши, зам. декана по международным связям, ЮНГа 1997–1999 гг.

Школа юных географов — это первый шаг во взрослую жизнь путешествий и экспедиций, которые являются самой романтичной и захватывающей частью работы любого географа. Еще это отрезок жизни, когда перед школьником стены его родной школы впервые превращаются в величавые просторы аудиторий МГУ.
И, наконец, Школа ЮНГ, даря новых товарищей и друзей с новыми интересами и увлечениями, для многих играет бесценную роль в формировании личности.
16 человек из 25 выпускников нашего курса ЮНГ успешно окончили географический факультет, некоторые потом защитили кандидатские диссертации, есть уже одна докторская; объехали много стран и побывали в самых забытых Богом и человеком уголках мира. Сегодня на географическом факультете работают трое выпускников Школы ЮНГ нашего курса. Мало найдется еще таких судеб, в которых люди шли бы все время рядом — со школы и через студенчество.
Знакомство со студенчеством произошло у нас в Сатино, куда мы выехали на летнюю практику после окончания 9-го класса. Но мы вспоминаем и поход в леса под Черноголовку, на который отважились только в начале первого курса Школы ЮНГ, и который для многих стал первым самостоятельным, без родителей, выездом; первые опыты приготовления каши на костре в утреннем осеннем морозце: ее мы и пересолили и пересахарили одновременно. В том же году мы прошли изумительными маршрутами по весенним геленджикским горам под предводительством отважной аспирантки Кати, которая вывезла под свою ответственность орду девятиклассников в горный маршрут. 
И, конечно, как и для всех последних поколений ЮНГ, душу греют воспоминания о трехнедельной практике в Словакии, на берегу Оравского озера, у г. Наместово.
Общегеографические и специальные маршруты и походы, удивительно разнообразные и интересные для школьников. Пример наших руководителей, неутомимо идущих по тропам и ведущих за собой группу, для многих открывал совершенно новые горизонты человеческих возможностей. Эрудит Олег Анатольевич БОРСУК и, конечно же, Марина Петровна КОРШУНОВА, своей энергией и отзывчивостью заставляющая проснуться спящего школьника, на время словацкой практики становились для нас «папой» и «мамой». В наших среднеобразовательных школах никаких кружков и туристических клубов не было, а Школа ЮНГ для нас была и досугом, и наукой, и путешествием.
Со времени учебы в Школе ЮНГ мой лучший школьный друг, сейчас очень успешный банкир, слушая рассказы о нашей работе, неоднократно говорил: «Мне часто кажется, что не ту я выбрал профессию, надо было стать географом…»
Учиться и работать географом — прекрасно!

Завершить расказанное хотелось бы отрывком из ГИМНА Школы ЮНГ (на мотив песенки Дика Сэнда из передачи «Клуб знаменитых капитанов), слова которого были написаны одним из первых ЮНГ, КИМОМ ЛОСЕВЫМ:

Наукой наш корабль зовут,
И ЮНГи мы на нем.
Пусть ветры, волны снасти рвут,
Но мы вперед плывем.

Ответим на любой вопрос,
Загадку дальних стран,
Ведь ЮНГа — в будущем матрос
А то и капитан.

Товарищ, труден этот путь,
Но не бросай штурвал.
Кто смел, тому не утонуть,
Будь хоть девятый вал!

Корабль наш вдаль всегда плывет
Под парусом-мечтой,
И ветер-мысль его ведет
Через простор морской.

Пусть вьется по ветру всегда
Наш юношеский флаг,
Мы знаем, цель у нас одна:
Московский геофак.

Товарищ, труден этот путь,
Но не бросай штурвал:
Кто смел, тому не утонуьб
Ни в дождь, ни в шторм, ни в шквал!

                                    1949 г.

Статья из газеты Geograph № 1 (44) 2019

Первые ЮНГи. Слева направо: В. Найдёнова, Е. Краснобаева, К. Лосев, И. Дудлер, Б.Л. Беклешов